«Не нужно громадных затрат и больших сил» – гидрограф

КУРСОМ НА ВОСТОК

Родился Михаил Жданко в дворянской семье в городе Пятигорске – довольно далеко от ближайших морей. Окончив Ставропольскую классическую гимназию с золотой медалью, поступил на физико-математический факультет Московского университета, откуда выпустился в 1877 году. Служил на Балтике, затем в 1879–1881 годах на клипере «Разбойник» совершил кругосветное плавание. Решив связать свою жизнь с флотом, Михаил Жданко поступил в Николаевскую морскую академию в Санкт-Петербурге и, окончив ее по первому разряду в 1886 году, получил звание лейтенанта. С этого года он занимался гидрографическими работами на Балтике и в Белом море; с 1888 года – член Русского географического общества; в 1886–1890 годах– начальник Отдельной съемки Белого моря.

В 1898 году набравшегося опыта 43-летнего Михаила Жданко перевели служить на российский Дальний Восток и назначили начальником гидрографической экспедиции Восточного океана (ГЭВО). В этой должности он пробыл до 1913 года, проявив себя не только как исследователь, но и как организатор морских экспедиций. Заметим, что это было весьма сложно в условиях крайней отдаленности от пунктов снабжения всем необходимым для проведения сложных гидрографических работ. Первая задача, которая была поставлена перед службой Михаила Жданко, – уточнение российской береговой линии на всем протяжении от залива Петра Великого до выхода в Охотское море, а также опись более южных морей азиатского побережья, в том числе в районе Квантунского полуострова.

На период гидрографических исследований под его руководством выпали важные события, происходившие в регионе: боксерское восстание в Китае и ввод российских войск в эту страну; Русско-японская война, во время которой Михаил Жданко заведовал наблюдательными постами по всему побережью от Николаевска-на-Амуре до границы с Кореей. При нем уходили в арктические плавания из Владивостока «Вайгач» и «Таймыр»... А Ерминия Жданко, его племянница, была врачом в экспедиции Георгия Брусилова на шхуне «Святая Анна», пытавшейся в 1912–1914 годах пройти Северным морским путем. Но судно пропало. В ходе его поисков, которые организовывал, в том числе, и Михаил Жданко, впервые в мире в Арктике применялся самолет: пилот Ян Нагурский на «Фармане-11» обследовал около 1060 километров побережья.

ЗАПИСКИ В БУТЫЛКАХ

Получив после окончания войны с Японией звание генерал-майора, а затем и генерал-лейтенанта, Михаил Жданко развернул масштабные исследования в морях Восточного океана (так тогда называли Тихий). В частности, он предложил изучать течения с помощью «бутылочной почты». Начиная с 1907 года, с российских военных кораблей и гражданских судов за борт бросались бутылки. В каждой из них была записка с просьбой сообщить во Владивосток, в адрес ГЭВО, где и когда было обнаружено послание. На судах велись журналы, в которых отмечали широту и долготу места, где была брошена бутылка, а также название судна, с которого была отправлена эта «почта». Эти адреса выглядели так: транспорт «Охотск», крейсер «Аскольд», минный заградитель «Уссури», парусная шхуна «Нептун...

Течениями и ветрами бутылки разносились по побережьям морей, а по «географии» их путешествий специалисты составляликарты путей перемещения. Несмотря на кажущуюся простоту метода, он в целом верно рисовал схему поверхностных течений Японского и Охотского морей, а также части Тихого океана. Способ, конечно, не самый точный, но зато недорогой... Изучением траекторий плавания «научных» бутылок, которых до 1912 года было сброшено около 10 тысяч, сам Михаил Жданко продолжал заниматься независимо от других служебных обязанностей. В августе 1910 года он лично (хотя, казалось бы, не «генеральское» это дело) опубликовал во владивостокской газете «Далёкая окраина» статью, в которой подвел некоторые итоги этой работы. Вот выдержки из нее.

«С 1907 года с судов экспедиции и еще с некоторых других… бросаются в определенные сроки бутылки с записками, на которых обозначается место и время, где и когда бутылка брошена. За истекшие 4 года таких бутылок брошено более 5000, из них 107 найдены и записки в них доставлены мне во Владивосток... Как жаль, что никто из моряков раньше не бросал бутылки и не пропагандировал о необходимости делать это со всех судов, посещающих наши моря, в особенности Охотское. В настоящее время вопрос о течениях в море Японском можно считать совершенно решенным. Многое выясняется, и многое очень интересное, в частности, относительно течений в нашем Охотском море, так мало еще изученном. И я надеюсь, что года через два и для него можно будет дать достаточно верную карту течений.

Не нужно совсем громадных затрат на дело изучения течений, не нужно больших сил, а нужно только, чтобы моряки, плавающие в наших водах,относились к своему делу с любовью. «Сила не в силе, а сила – в любви», – как говорил славный адмирал С.О. Макаров. А вот этой-то любви к своему делу видишь, к сожалению, слишком мало. Сколько пароходов в течение навигации ходят по Охотскому и Берингову морям, но что-то не слышно, чтобы, кроме перечисленных мною, с какого-либо еще бросались бутылки с записками. А труд, кажется, пустяшный. Поставить на записке широту, долготу и дату, вложить в бутылку и засмолить ее... Разве же это труд?».

ГЕНЕРАЛЬСКАЯ ЭКСКУРСИЯ

Занимая должность начальника Гидрографической экспедиции Восточного океана, что предполагало серьезную занятость, Михаил Жданко, например, охотно откликался на просьбу помочь подрастающему поколению. Об этом свидетельствует такой эпизод, относящийся к 1910 году. Директор Владивостокского коммерческого училища Евгений Луценко обратился тогда к Михаилу Жданко с просьбой разрешить ученикам старших классов посетить описное (теперь говорят – научное) судно «Охотск» с экскурсией. Генерал не только поспособствовал этому, но и пригласил юношей принять участие в однодневном выходе «Охотска» в Уссурийский и Амурский заливы, где им на практике была показана работа всех научных приборов и произведены пробные траления.

Евгений Луценко в письме в газету «Далёкая окраина» благодарил его: «Такое ознакомление может послужить отличным, ничем незаменимым введением в курс физической географии и биологии моря. М.Е.Жданко не только чрезвычайно сочувственно отнесся к моему ходатайству, но и пошел навстречу всем нашим желаниям, взяв на себя лично труд ознакомления учащихся с приборами непосредственно в работе на море во время их испытания... Благодаря такому исключительному вниманию генерала Жданко наши учащиеся смогли провести чрезвычайно поучительный и интересный учебный день в обстановке описного судна.Они познакомились с устройством и употреблением глубинных термометров различных систем, батометров, лага, лотов, ареометров для измерения удельного веса морской воды, корабельных компасов».

Действительно, можно представить, какое впечатление на старшеклассников произвел сам выход в море на настоящем судне, не говоря уже о проделанных на их глазах исследованиях и анализах; насколько реальное представление они получили о труде гидрографов. Вот такая профориентация – поистине генеральская… Поэтому директор коммерческого училища совершенно искренне писал: «Это налагает на меня приятный долг горячо благодарить М.Е.Жданко за высокую пользу и удовольствие, доставленные и учащимся, и их руководителям... Воспоминание об этой экспедиции не изгладятся из памяти учащихся, как и чувство благодарности к просвещенным друзьям молодежи – М.Е.Жданко и его сотрудникам».

ТРУДЫ НА БЛАГО РОССИИ

В марте 1913 года, после смерти Андрея Вилькицкого, Михаил Жданко стал начальником Главного гидрографического управления Морского министерства России и членом Конференции (руководящего органа) той самой Николаевской морской академии, которую он закончил. Неудачи экспедиций Георгия Седова, Георгия Брусилова, Владимира Русанова и других привели к мысли о координации усилий Российской Академии наук и Русского Географического общества в исследованиях Арктики, для чего в 1914 году была учреждена Полярная комиссия при Академии наук. Правда, Михаил Жданко работал в ней как гидрограф несколько позже, в 1917–1921 годах. Свержение самодержавия, а затем и установление Советской власти он принял, заслуженно достигнув высоких постов в СССР.

Впрочем, его руководство Главным гидрографическим управлением при новых властях продолжалась недолго. Недовольные его требовательностью члены исполкома появившегося Союза служащих ГГУ на общем собрании добились решения о выражении ему недоверия и предложили уйти в отставку. Разумеется, как известный ученый в области геодезии, он был востребован. В 1919 году Михаил Жданко участвовал в организации Российского гидрологического института, затем в нем же руководил работами Отделения открытого моря Морского отдела. Он был членом Комиссии Академии наук по изучению естественных производительных сил России, Комиссии по изучению и практическому использованию Русского Севера, занимался снаряжением первых советских полярных экспедиций.

Михаил Ефимович Жданко неожиданно умер 16 ноября 1921 года в Петрограде, прямо во время чтения лекции в Морской академии. Его именем названо несколько географических объектов, в том числе небольшая бухта в северо-восточной части бухты Новик и мыс в бухте Патрокл.

Иван Егорчев,

действительный член Русского географического общества