«Почему бы не назвать улицу в честь рыбы?»

Почему бы не сделать, например, переулок Гребешка или тот же проспект Трепанга во Владивостоке, предлагает автор

– Василий, что послужило для вас источником вдохновения при написании книги «Кристалл в прозрачной оправе»?

– Книгу я писал не меньше четырёх лет, но происходило это не в постоянном режиме. Рукопись постоянно росла, правилась, кристаллизовалась. За один день могло появиться всего одно предложение, а то и вовсе – слово. Но по-другому и быть не могло. Нельзя просто так сесть и написать законченное произведение. Книгу всегда необходимо сначала прожить, накопить мысли, эмоции, ощущения, и только потом начинать из этого что-то формулировать. Поэтому к тем четырем годам, когда писался этот текст, думаю, легко можно добавить и 30 предыдущих.

А толчком для написания текста послужило то, что в какой-то момент я почувствовал: есть огромный не востребованный авторами тематический пласт, о котором обязательно надо было написать, но почему-то никто не брался. Вот я и взялся. Естественно, все, о чем я пишу, мне близко. Эта книга вообще очень личная. Она не только о рыбе и камнях, но и о месте человека в мире вообще.

– Я знаю, что книгу вы посвятили своему отцу. Что это за человек?

– Он – ученый, доктор геолого-минералогических наук. От своего отца я взял многое, что-то, может быть, даже неосознанно. Мне всегда было интересно то, чем он занимается, но понятно, что я в этом разобраться по-настоящему не могу – слишком много разной сложной терминологии… Со временем я пришел к ощущению, что геология сродни философии. Ведь, изучая закономерности, по которым живет и развивается планета, нельзя не затронуть и то, как появлялась и видоизменялась неживая и живая материя, как эволюционировал человек. Не случайно геолог Вернадский основал учение о ноосфере. А геолог Ферсман пишет о камнях и как философ, и как поэт.

– В тексте вы приводите слова солиста группы «Мумий Тролль» Ильи Лагутенко о том, что на улицах Владивостока не хватает настоящих, дальневосточных названий. Не хватает здесь, например, какого-нибудь проспекта Трепанга. А вам лично насколько близка эта идея?

– Идея назвать каким-то подобным образом площади и улицы во Владивостоке мне симпатична. Ведь если в городе есть улица 4-я Проходная, это между Военным Шоссе и Снеговой, то почему бы не сделать, например, переулок Гребешка или тот же проспект Трепанга? Звучит не хуже многих привычных для нас названий, а в чем-то даже ярче, образней и сочней.

Помнится, первый пароход капитана дальнего плавания Героя Социалистического Труда Анны Щетининой назывался в честь рыбы – «Чавыча». Так почему бы не назвать в честь этой же рыбы целую улицу? Почему не поставить памятник корюшке – существу, являющемуся неотъемлемой частью нашей жизни? Не открыть в районе, например, Рыбного порта новые улицы – Минтаевую, Камбальную, Корюшковую? Конечно, есть в этом и что-то первобытное, что-то, что относит нас к временам тотемных зверей, древних культов. Но ведь тигр уже стал культовым зверем для Владивостока. Есть и улица Тигровая. Так почему же им не может стать рыба – например, корюшка?

– Половину своей книги вы, так или иначе, уделяете рыбам – особенностям приморской рыбалки, тому, как правильно чистить сельдь, или, скажем, чем камбала отличается от красноперки. А фирменным рецептом с читателями «Приморской газеты» поделитесь?

– С удовольствием. Дело в том, что я очень люблю малосольную селедку, но не такую, как продают в магазинах, с перцем, горчицей и прочими приправами, хотя она и не плохая, а именно домашнюю. Попробовал засолить - и получилось намного вкуснее всего, что можно встретить в магазинах. Это очень просто. Берем свежую или свежемороженную селедку (последнюю размораживаем) – числом, например, три. Делаем рассол: на полтора литра воды – чуть меньше стакана соли. Кладем в рассол селедку. Ставим в холодильник на 12-14 часов. Потом достаем, чистим, нарезаем ломтями и подаем на стол – можно есть.

Василий Авченко отмечает, что все его книги написаны «на экспорт» 

Кстати, если рецепт чуть-чуть изменить, то может получить очень вкусное хе из сельди. Для этого нужно почистить рыбу, порезать ее ломтями. Взять луковицу и порезать кольцами. Подготовить тузлук: чуть-чуть соли, перца, сахара, ложка уксуса. Опустить в него селёдку и лук, поставить в холодильник. Через три часа можно есть.

– Мне кажется, и «Кристалл в прозрачной оправе», и «Правый руль» – книги, способные стать настольными для тысяч и тысяч дальневосточников. А какие у вас любимые книги, к чтению которых вы, может быть, время от времени возвращаетесь?

– Сразу хотелось бы отметить, что книги мои в немалой степени написаны «на экспорт» – для тех, кто живет за пределами Дальнего Востока. Для жителя центральной России в них может быть элемент открытия, экзотики. Согласитесь, было бы странно, если бы я вам сейчас начал рассказывать о том, что есть такая рыба «корюшка» и с чем ее едят. Хотя, конечно, я надеюсь, что и землякам-дальневосточникам книга может быть интересна.

Если говорить о любимых книгах, то их у меня масса. В какой-то момент меня это даже начало сильно беспокоить. Я понимаю, что половина жизни уже прожита, классиками написано огромное количество книг, а пишется сейчас еще больше, и вместо того, чтобы изучать новое, я вновь и вновь беру в руки то, что не раз уже читал и успел полюбить.

Диапазон таких книг для меня также огромен: от Джека Лондона до Василия Шукшина и Эдуарда Лимонова.

– А планами на будущее поделитесь? Есть произведения в работе?

– Мне бы хотелось написать документальную книгу об Александре Фадееве – не то что полузабытом, но отодвинутом куда-то в сторону советском писателе, произведения которого еще совсем недавно издавались буквально миллионными тиражами. А ведь помимо того, что Фадеев – автор «Молодой гвардии» и руководил Союзом писателей в сталинское время, он – еще и дальневосточник. Он жил во Владивостоке, есть десятка полтора его местных адресов. Сейчас мне очень интересно переосмыслить его жизнь, саму его фигуру. Я понимаю, насколько это титанически сложная задача. Для меня это тяжелее всего того, что писалось до сих пор, но все равно очень хочу постараться.

– Василий, я заметила, что свои книги вы издаете только на западе страны. Принципиально отказываетесь от услуг местных издательств?

– Ну, во-первых, они как-то и не предлагали… Если говорить прагматично, то издавать книги разумнее в Москве или Санкт-Петербурге. И основные читатели, и основные издатели, владеющие отлаженными системами распространения своей продукции, находятся именно там. Так что если автор хочет, чтобы его книги читались, издавать их нужно в одном из этих двух городов или где-то поблизости. Что касается Дальнего Востока, то здесь действует издательство «Рубеж» Александра Колесова – достойное, умное, но это скорее исключение. Книги «Рубежа» можно найти в магазинах Москвы и других городов страны, но это, опять-таки, скорее исключение, чем правило.

Другой вопрос, как заинтересовать столичных издателей своей книгой. Главное и первое – нужен качественный текст. Если текст хороший, он, мне кажется, обязательно найдет своего издателя, не в одном, так в другом месте. «Кристалл…» вышел в Редакции Елены Шубиной (АСТ-ЭКСМО), специализирующейся на современной российской прозе. Сегодня там издаются многие ведущие авторы страны в диапазоне от Захара Прилепина до Людмилы Улицкой, для меня большая честь оказаться с ними в одних рядах.

Конечно, отсутствие налаженной системы книгораспространения – не единственная проблема. Еще одна проблема – деньги. Дело в том, что книга – такой товар, который может очень долго продаваться, а заплатить за него издатель должен автору, корректору, дизайнеру уже сейчас. Я с глубоким уважением отношусь к людям, которые, несмотря ни на что, продолжают здесь, на Дальнем Востоке, издавать и переиздавать достойные внимания тексты, но нередко выходят книги не очень высокого уровня. И не потому, что кто-то плохой, а кто-то хороший, просто по-другому не выходит. Играет роль зависимость от спонсоров – от каких-то местных меценатов или чиновников…

Каждый год я посещаю крупнейшую ярмарку региона «Печатный двор», где обычно можно увидеть довольно много интересных изданий, в этом году, например, были интересные работы от гостей с Камчатки, посвященные первооткрывателям полуострова, но в целом мероприятие производит, к сожалению, не очень весёлое впечатление. Хотя хорошо, что оно вообще есть. Издательства вынуждены выживать, хвататься за какие-то заказы…. А какие в основном бывают заказы? Ведь никто не придет и не скажет: «А давайте переиздадим Арсеньева». Нет, все происходит совсем по-другому.

В той же Москве, может быть, тоже нет лишних денег, но концентрация финансовых и интеллектуальных ресурсов там совсем другая. И книжных магазинов там больше. Мне особенно нравятся так называемые независимые магазины, не «Москва» и «Библио-Глобус», которые замечательны по-своему, а, например, «Фаланстер» или «Циолковский», где все сделано немного по-панковски, где не найдешь разного книжного трэша – только серьезная документальная, научная, художественная литература на полках. И цены там ниже, чем в других магазинах, и продавцы там такие, для которых их работа – это образ жизни. Они там с утра до вечера читают книги, беседуют с посетителями, спорят, советуют…

В провинции такие магазины тоже периодически открываются, но выживать здесь им намного сложнее. Хотя недавно такие торговые точки заработали, например, в Перми, Красноярске, в Новосибирске был подобный опыт.

 Главное – чтобы сама практика чтения, столь необходимая для поддержания и развития человеческого мышления, никуда не исчезла, считает автор.

– Как вы вообще относитесь к тому, что, так или иначе, большинство выпускаемых книг попадают в сеть? И к тому, что там многие могут прочитать их бесплатно?

– Я абсолютно не против. Рано или поздно любой текст уходит в самостоятельное плавание и становится доступен всем. И я спокойно к этому отношусь. Гораздо важнее то, чтобы все достижения культуры – картины, книги, фильмы – были доступны всему человечеству. Такой информационный коммунизм. И в этом смысле я готов наступить на горло собственной авторской песне. Если люди захотят скачивать и читать мою книгу бесплатно – пожалуйста. Тем более что все равно всегда останутся те, кому захочется купить книжку и почитать ее в таком виде. Другое дело, что у издателей на этот счёт может быть иное мнение: они всё-таки обязаны считать деньги. И я, естественно, не вправе нарушать условия своего договора с издательством.

Если говорить об извечном споре, умрет ли когда-нибудь бумага и останутся ли только электронные носители, думаю, он давно не имеет значения. Проблема-то уже не в том, кто и как будет читать, а в том, чтобы читали вообще, чтобы новые книги издавались, чтобы они были востребованы читателями. А там пусть это будет бумага, пусть компьютеры, планшеты или даже «мобильники», главное – чтобы сама практика чтения, столь необходимая для поддержания и развития человеческого мышления, никуда не исчезла. И поспособствует ли этому обычная печатная книга или электронные устройства – на мой взгляд, совершенно неважно.