Рядовой тыла: Петр Юркевич

Петр Юркевич, встретивший войну девятнадцатилетним, настоящий боец, рядовой труженик тыла. Ах, как мечтал он пацаном в своем родном селе Кармановка, что в Новосибирской области, стать летчиком! Но, окончив десятилетку, откликнулся на призыв Родины устами известной Валентины Хетагуровой ехать на Дальний Восток и поднимать там народное хозяйство. В составе большой группы из трехсот сибиряков в сентябре 1940 года Петр прибыл в поселок Семеновка (ныне город Арсеньев. – «ПГ») и на вопрос, какую он хочет избрать профессию, ответил: «Я бы в токари пошел».

Через полгода обучения в заводском ФЗО, которое окончил на отлично, с 4-м разрядом, Петр становится за станок «удмурт» в инструментальном цехе. И первое же задание мастера – изготовить штамп для довольно сложной детали ремонтируемых самолетов, которые поставлялись на 116-й с соседних военных аэродромов, – Петр выполнил на отлично.

Фронт зарождался в тылу

Война ворвалась в жизнь Петра построением у военкомата. Их, призванных на фронт, – 50. И вдруг команда военкома Сиганькова:

– Юркевич, три шага вперед! Кругом – марш на рабочее место.

Петр возразил:

– Но я хочу на фронт.

Военком был неумолим:

– Юркевич, твой фронт будет на заводе. Иди и куй победу в цеху. Ты там принесешь стране больше пользы.

И пошли напряженные заводские будни. Начальник цеха Анатолий Назаров быстро разглядел в пареньке свою опору на производственных участках. Не только через мастера давал ему самые сложные задания, но и лично бросал его на прорывы, каких немало случалось в горячей обстановке работы завода для фронта.

Пример: внезапно серьезно затемпературил фрезеровщик, но в работе находится штамп, который нужно после токарной обработки довести до готовности именно к завтрашней смене в механообрабатывающем цехе. А Юркевич уже отстоял на ногах свою 12-часовую смену. Назаров не просит, он умоляюще смотрит на Юркевича. И тот встает за соседний станок. К утру сдает изделие «под ключ».

...Шел 1943 год. На завод привезли образец одной из деталей головной части истребителя. С ним чертежи, шаблон и заготовка. Заготовка – это огромный стальной квадрат. Завод, изготовлявший такие технологически неподъемные для 116-го детали, попал под немецкую бомбежку, штамп стал непригодным и взоры авиационного командования обратились к арсеньевскому предприятию, уже зарекомендовавшему себя. В инструментальном цехе собралось высшее заводское начальство, лучшие технологи, конструкторы. Беда в том, что даже на самых больших заводских токарных станках теоретически невозможно было точить такую деталь. ДИП-500, на котором к этому времени уже работал Петр, мог «прокрутить» заготовку не больше 500 мм. А тут – 700.

Пригорюнился начальник цеха:

– Если запорем – расстреляют половину цеха...

– Не запорем, Анатолий Петрович, – приятно огорошил его Юркевич. – Вот что я придумал...

Двадцатилетний токарь, а по сути уже многостаночник, освоивший все типы заводского металлорежущего оборудования, предложил свое решение. И работа пошла. Заказ выполнили в срок и качественно. За указанные трое суток.

С учетом небывало сложного заказа в цех часто заходил директор завода Николай Новиков, интересовался ходом работ. И когда они успешно завершились, пожал Петру руку:

– Молодец, не подвел и завод, и меня!

Рабочий конек – новаторство

В биографии Юркевича еще много рационализаторских находок, спасавших критическую производственную ситуацию. За годы войны он стал автором более 30 рацпредложений, некоторые из них были на уровне изобретений, да кто их тогда обосновывал, учитывал? Одно из его предложений об укомплектовании бортсумки пилота УТ-2 инструментами увеличило производительность труда сразу в 6 раз. Другое повысило качество и надежность амортизационной системы стоек при посадке самолета. И дальше, что не рацпредложение, то одно эффективнее другого.

Петра впору было называть семеновским Левшой. Талантливый технарь с мастеровыми руками, он не только давал самые высокие в инструментальном цехе выработки на изготовлении деталей, но и, не имея даже техникумовского образования, проявил себя на высоком инженерном уровне.

На него молилась Семеновка и в бытовом плане. Не сосчитать, сколько семей он выручил, когда у них что-то ломалось. Отремонтировать часы любой марки или самовар – к нему. Швейную машинку или велосипед – тоже к нему. Как-то в Семеновку, правда, уже в послевоенное время, заехал гастролирующий циркач, выступавший на одноколесном велосипеде, но... проблема: пока вез его, погнул колесо. Выручил Юркевич, к которому артиста тут же направили. Петр устранил и биение, и «восьмерку» колеса. Так что артист выступил на «бис».

Не случайно Петра, работягу, все больше нагружали инженерной работой. После смены, если не было ничего срочного на станке, он выполнял задания по проектированию режущего инструмента и оснастки; по разработке новых высокопроизводительных технологических процессов.

Также с непосредственным участием Юркевича завод выполнил приказ  Сталина увеличить выпуск самолетов, необходимых фронту. За время войны было выпущено около трех тысяч УТ-2.

После войны

– День окончания войны – самый светлый для меня праздник, – говорит Петр Матвеевич. – О победе я услышал не на работе: в тот день мне разрешили отдохнуть. Репродуктор у почты вещал о ней на всю Семеновку, поэтому, услышав, мы сразу же побежали к заводу. Кругом улыбки, объятия, счастье...

И вдруг – пустота. Оглушающе непривычный 8-часовой рабочий день. Завершение заказов на производство УТ-2. Нелегко давался переход 116-го на мирные рельсы. Долго правительство определялось с тем, что дальше выпускать заводу. И Петр Юркевич решил вернуться на родину, в Новосибирск, где такого специалиста схватили бы с руками и ногами. Но в 1946 году главным технологом завода становится Николай Сазыкин, фронтовик и будущий директор-легенда, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии. Отдел главного технолога страдает дефицитом толковых инженеров, а тут Сазыкину называют Юркевича как рабочего в инженерной огранке. Наконец определились с новой продукцией завода – это будет пассажирский 6-местный катер. И Сазыкин вызывает Петра Матвеевича:

Петр Юркевич немного посопротивлялся, побыл в сомнениях пару дней. Все же тянуло на малую родину, где жила его многочисленная родня, братья и сестры. Да и сам жениться собрался на заводской красавице Марии, а потом увезти ее с собой. Ведь при переходе в инженеры он терял в зарплате немало, считай почти в два раза. Последним аргументом было: какой же он, Юркевич, конструктор, если нет специального образования? Да не на того нарвался: Сазыкин и бровью не повел. В итоге он сдался. Но не сплоховал: чтобы обрести теоретические знания, поступил в Арсеньевский авиатехникум.

И в новой должности сразу же стал отличаться своими новациями и разработками. Вот случай. Ему поручают разработать проект винта, внедряемого в производство катера. Винт надо поставить на судно под таким углом к зеркалу воды, чтобы оно двигалось с максимальной скоростью. Юркевич и сегодня помнит, что его расчеты привели к углу в 37 градусов. Когда катер испытывали на заводском озере, он развил такую скорость, что едва ли не полностью выскочил из воды и буквально летел над нею. А потом это судно участвовало под Ленинградом в гонках подобных маломерок на скорость, где заняло первое место. И поныне гордится Петр Матвеевич этим инженерным достижением.

Окончив авиатехникум, Юркевич стал работать на инженерных и руководящих должностях: начальником КБ – в подчинении 27 конструкторов. Потом перешел в конструкторский отдел из нескольких КБ и работал в службе главного технолога – более полусотни подчиненных. С этой должности, будучи уже пенсионером, Петр Матвеевич и ушел в 1987 году на заслуженный отдых, отдав «летающему» заводу около полувека своей подвижнической жизни.

Петр Матвеевич – кавалер медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.». Его неоднократно, в связи с юбилейными датами Победы, поздравлял президент России, ему объявлена благодарность губернатора Приморья. Не счесть муниципальных и ведомственных наград.

Но среди множества различных удостоверений и наград нет ни одной медали за труд в мирное время. Но, я думаю, что этот «прогрессовский» уникум вполне достоин если не ордена Ленина, то уж Трудового Красного Знамени однозначно. Спрашиваю Петра Матвеевича:

– А вы не в обиде на Родину, что она обделила вас высокими государственными наградами?

– Нет, не обижаюсь. Знаете, я не состоял в партии и потому не был в приоритете на ордена и медали. Но главная моя награда – судьба, подарившая радость труда на «Прогрессе».

Он и сегодня, в свои девять с лишним десятков лет, неугомонный. Ветеран активно участвует в патриотическом воспитании молодежи. Читает лекции в арсеньевских школах и библиотеках – о войне и крепкой связке фронта и тыла, без которой не могло быть Великой Победы.

Виктор Дебелов