Пять лет назад, открывая швейное ателье «Маркиза», Наталья Салтыкова планировала шить карнавальные костюмы. Но поначалу, чтобы удержаться на плаву, приходилось принимать разные заказы: заниматься ремонтом и пошивом одежды, перекраивать шубы и даже пришивать подворотнички и пуговицы по просьбе молодых лейтенантских жен, никогда не державших в руках иголку. В такие моменты Наталья вспоминала любимую поговорку своего отца о том, что «Москва не сразу строилась», и не теряла оптимизма. Недавно «Маркиза» переехала из маленького и тесного помещения на окраине Уссурийска в центр города. Это значит, что бизнес, который начинался при поддержке центра занятости, прочно встал на ноги. О том, как удалось на практике воплотить идею семейного ателье и за что «Маркизу» любят клиенты, Наталья Салтыкова рассказала «Приморской газете»
— Почему вы решили заниматься именно карнавальными костюмами, ведь праздников в нашей жизни не так много?
— На первый взгляд — только Новый год, а на самом деле их гораздо больше. Так, на 23 февраля у нас есть военная форма. И мы отшиваем ее в разном размерном диапазоне. Например, самым маленьким заказчикам — по 8 месяцев, а мы шьём им гимнастерки, брючки, пилотки. Причем портупеи и звездочки — настоящие, советского образца. Мы их заказываем в Москве. Эта форма будет востребована и ко Дню Победы, когда многие принимают участие в шествии Бессмертного полка.
Недавно в Уссурийске был бал, приуроченный к Году культуры в России. Мы шили для него фраки. Я еще раз убедилась в том, что, несмотря на все сложности, люди находят время для отдыха, погружаясь в определенную атмосферу. Так что костюм востребован, причем самый разный. Это раньше все мальчики на Новый год — зайцы, а девочки — снежинки. Мы можем сделать, например, костюм ёжика. Малыш этот костюм надевает, и он со спинки у нас настоящий ёжик. Это не Китай, поэтому дети получают массу удовольствия, а родители и вовсе в восторге.
Если ребенок занимается в танцевальном ансамбле или хоровом коллективе, то костюм нужен постоянно. Тогда родители, конечно, выкупают костюм. А если нужно нарядить ребенка только на утренник, мы отдаем костюм в прокат. После того как ребенок выступил, костюм нужно вернуть, хотя он и сшит именно для вашего ребенка, по вашим меркам. Ателье возьмет плату только за прокат, получается. Для клиента это небольшие деньги. А костюм остается «Маркизе» и дальше работает.
Когда модель только отшита и запущена в работу, я сижу не то что на нуле, я вообще в минусе. Когда она прошла второй оборот проката, она себя окупила — возвращается себестоимость. А третий прокат — тут уже идет плюсик.
— Наталья, но это же не коммерческий подход?
— Это правда. И мне говорят, что я непрактичный человек, занимаюсь тем, что мне интересно, а думать нужно о доходах. Но я убеждена, что в нашем деле важна репутация. Мы работали на нее с момента открытия «Маркизы» и стараемся ее сохранять. Поэтому беремся за любую работу, даже за ту, от которой другие ателье отказываются. Наши мастера умеют всё: работают и с мехом, и с кожей, и с джинсами. И помимо костюмов, мы беремся за ремонт и пошив обычной одежды — это хлеб насущный. Это всегда было, есть и будет. Люди так устроены: они привязываются к вещам. А когда вещь не совсем новая, но любимая, просят: «Девочки, помогите!». Где-то что-то прожгли, порвали, протерли — мы спасаем, подбираем детали на замену. Если реставрация невозможна, отшиваем копию, но из новых, современных тканей. У нас несколько целей: мы должны зарабатывать на свое развитие, но мы должны и клиентам нашим помочь. Можно действовать по принципу: «любой каприз за ваши деньги», но я всегда честно говорю: «Вы не будете носить такую вещь. Давайте отложим нашу с вами работу». Мне жалко и деньги заказчика, и свой труд. У нас нет цели заработать, не думая при этом, как человек будет с нашей вещью жить, будет ли ее носить. Потому что репутация — это то, что по-настоящему дорого. В конечном итоге она работает на финансовое благополучие. Мы зависим от количества клиентов и заказов, а человек обязательно вернется туда, где к нему отнеслись с пониманием.
Скоро нам будет пять лет, и я могу честно сказать, что уже второй год «Маркиза» сама себя окупает, сама себя оплачивает. Уже появились деньги на закупки, в ателье четыре промышленные машины. Скорняжная машина куплена в этом году, она тоже дорогая. Это говорит о том, что мы на правильном пути. И наши принципы взаимоотношений с клиентами работают.
— Наталья, сейчас, когда вы достигли определенного уровня, у вас не возникает желания поручить всю работу мастерам и стать просто хозяйкой ателье?
— Одеваем мы не только людей, но и целые компании оформляем текстилем, шьем шторы и ламбрекены для офисов, актовых и музыкальных залов, кафе, особняков. Это выезды, замеры, расчеты по закупкам тканей, тогда я веду себя как директор. Бывает, я представляю, как могла бы заходить в ателье такой гламурной дамочкой и пальчиком указывать, кому что делать. От таких мыслей самой становится смешно. Случается, когда накопится усталость, я думаю, что больше иголку в руки не возьму. Но потом снова сажусь за машинку. Я без этого не могу: мне важно слышать ее звук, у меня от этого бегут мурашки. Я её глажу и говорю: «Ты ж моя хорошая». Я знаю, что сейчас я настолько захвачена этим делом, что не смогу ничем другим заниматься. Я не верю в барабашек, но «Маркиза» для меня — это уже что-то одушевленное. Вечером, уходя, я выключаю машинки и свет и мысленно говорю: «Маркизонька», пока». Утром здороваюсь. Ведь у всего есть энергетика, а у нас в ателье она добрая — нам об этом говорят все наши клиенты.
— Наталья, вы говорили, что сегодня люди возвращаются к индивидуальному пошиву, значит, ателье — это бизнес перспективный? Но всем ли можно браться за шитье? И есть ли такие дни, когда вы сами себе не позволите взяться за иголку?
— Бывают клиенты с такой энергетикой, что ты ощущаешь, как будто тебе удар нанесли. И таких людей я стараюсь убедить в том, что им не надо ничего шить: работа не получится. Это редко, но бывает. Если говорить о бизнесе, то человеку, который часто находится в негативном состоянии, я бы не советовала заниматься шитьем. Если ты работаешь для людей, должен относиться к ним по-доброму. И выгоду в этом искать нельзя, нужно отпустить финансовую сторону. Это я знаю по себе. Как только ты подумал, что нужно оплатить счета, а для этого необходимо в первую очередь выполнить какой-то дорогой заказ, то все — день убит. Нужно брать не тот заказ, который принесет больше денег, а тот, к которому руки потянулись. К примеру, пошив шубы принесет больше 10 тыс. рублей, но есть еще небольшой ремонт блузки, копеечный по стоимости, другая какая-то мелочь лежит. Так вот, разделять работу по денежному принципу нельзя.
— Как я понимаю, в новом помещении «Маркизе» скоро снова станет тесно. Планы — расширяться?
— Однозначно. Я поняла, что хочу свою марку. Конкретно — это мужской классический костюм. Я занималась им много лет — это очень интересно, это может быть эксклюзивом: именно пошив пиджаков, жилетов, мужских пальто. Сейчас у нас такие заказы бывают редко. В основном шьем костюмы мальчишкам на выпускной бал. От этой работы я получаю намного больше удовольствия, чем от вечерних платьев. Особенно мне нравится шить на возраст 2-3 годика. Это совсем маленький, но сшитый по всем правилам костюм с пиджаком, жилетом. Пару таких заказов мы уже получали из Владивостока. А вообще наши костюмы есть и в Находке, и в Москве, и в Питере, и даже на Камчатке. О нас многие знают, есть клиенты, которые приезжают в Уссурийск специально в «Маркизу». В этом году два новогодних костюма улетели на Камчатку. Национальные узбекские костюмы ездили на фестиваль в Корею. Думаю, года через два мы снова будем переезжать, чтобы увеличить наше ателье и по площади, и по количеству мастеров.
Еще я планирую преподавать, потому что накопила уже такой багаж знаний, которым могу поделиться. Обидно, но профессия швеи становится редкой. Нужно думать о подготовке профессионалов. Кстати, «Маркиза» в любое время готова взять на работу человека, которому нравится шить. Уровень навыков не важен. Главное, чтобы человек умел держать в руках иголку.