По результатам завершившегося командного чемпионата России по спидвею приморский клуб «Восток» завоевал серебро. В составе одной из сильнейших команд – знаменитая на весь спидвейный мир династия: братья Григорий и Артем Лагута, а также их племянник Вадим Тарасенко. При этом последний выступает не только в России. Вот уже несколько лет, как Вадим также гоняет за польский Carbon Start Gniezno и датский Holstebro. О том, как его занесло в быструю Европу, выступление за какую команду находится в приоритете и почему на его мотоцикле нет тормозов, гонщик рассказал «Приморской газете».
– Вадим, как ты – уроженец небольшого приморского села – попал в большой спидвей? Неужели это родные так повлияли?
– Да, мы с дядями (Григорий и Артем Лагута. – Ред.) жили в одном селе и с самого детства много времени проводили вместе. Однажды при помощи трактора мы сделали себе трассу. Сначала катались на ней на велосипедах, а потом узнали про мотокросс, купили первый мотоцикл и начали тренироваться. Сначала старший дядя – Григорий, а потом и младший – Артем. Я тогда, правда, был совсем маленький – не более шести лет – и боялся сесть на мотоцикл. Но уже через пару лет серьезно увлекся этим делом. Когда исполнилось девять лет, отец купил мне первый мотоцикл, и я смог тренироваться вместе со старшими, хотя они и были куда более опытными и сильными.
– А когда ты впервые принял участие в гонке?
– Мне было лет 11–12. Отец предложил поучаствовать в мотокроссе, ну я и решил, почему бы и нет. Первая гонка была в Уссурийске, и закончилась она тем, что я «ушел» на первом же трамплине (смеется).
– То есть начинал ты в мотокроссе. Как же ты попал оттуда в спидвей – совершенно другой вид спорта?
– Меня заметил тренер Игорь Столяров и предложил попробовать. Сначала было очень непривычно. На спидвейном мотоцикле передний амортизатор очень маленький, заднего нет совсем, как и тормозов. Лишь сцепление и газ.
– Даже без тормозов? Как так?
– Просто не предусмотрены. Сейчас я понимаю, что это просто лишнее. Коробки передач у нас тоже нет. Есть лишь двигатель, две подножки, сцепление и газ. Некоторые гонщики даже снимают балансировочные грузики с колес, чтобы облегчить мотоцикл.
– И не страшно было?
– Сначала я, конечно, осторожничал, но уже на пятой – шестой тренировке выжал газ на полную и соревновался с теми игроками, которые были в основном составе. Я еще, помню, сделал себе правую подножку покороче, потому что ноги не доставали. Спустя два года – когда мне было 15, получил лицензию на участие в официальных турнирах. Обычно их, правда, выдают не раньше 16 лет, но члены комиссии оценили мои навыки и оформили разрешение на год раньше.
– И все сразу получилось без заминок?
– Ну, как сказать… Помню, на тренировке въехал в парк и опять забыл, что у меня нет тормозов. Все снес, что было на лавочках.
– Помнишь ощущения от первой спидвейной гонки? Каково это – в первый раз выходить на старт?
– Я перенервничал и, как следствие, трижды не сумел набрать очки. Это меня, наверное, раззадорило, и в следующей гонке я заработал уже 11 очков из 18 возможных. Потихоньку вкатывался, и постепенно начал на равных играть против взрослых. А выиграл я впервые в Тольятти, когда меня прикрывал опытный Ринат Гафуров. Я со старта вышел вперед, а он сзади меня прикрывал, отбивал от соперников, и в итоге мы пришли к финишу вместе.
– Ты выступаешь не только за основной состав «Востока», но и за юниорский (право называться юниором спортсмены имеют до 21 года. – «ПГ»). Зачем это тебе?
– «Восток» – это тот клуб, который меня вырастил, предоставил технику и дал путевку в большой спорт. Я обязан принять участие в юниорских соревнованиях даже не потому, что буду иметь какую-то с этого выгоду, а из солидарности к моим коллегам, которые тоже будут участвовать в соревнованиях с желанием победить. Кроме того, «золото» юниорского чемпионата – это тоже престижно.
– Вадим, где ты сейчас еще выступаешь, кроме «Востока»?
– После двух лет во Владивостоке меня сначала позвали в латвийский «Локомотив». В первое время на меня не рассчитывали, я сидел в запасе, но в середине сезона один из гонщиков получил травму, и я получил свой шанс. В итоге выиграл четыре заезда. Выиграл бы и пять, но в крайнем упал...
С этого момента карьера в Европе пошла активнее. Сейчас выступаю за польский «Карбон Старт Гнезно» (Carbon Start Gniezno» и датский «Холстебро» (Holstebro).
Но при этом каждый сезон выступаю и за «Восток» – никогда не менял клуб в России. И приоритетом для меня является выступление за родную команду.
– А как так получается – проводить сезон за иностранную команду и в то же время выступать за российский клуб?
– Все федерации подстраивают календарь так, чтобы гонки не пересекались. Таким образом, можно выступать сразу за несколько команд – их число не ограничено. Но выступать слишком часто очень сложно. Я, когда выпадает по три соревнования на неделе, устаю жутко. Есть хороший пример – поляк Патрик Дудек, который за 22 дня провел 16 соревнований. Причем каждый раз он завоевывал много очков. Но потом его поймали на допинге. Говорит, что принимал препараты, чтобы не уставать. В итоге его лишили очков и титулов.
– Неужели физическая нагрузка настолько сильная?
– Очень! Хоть заезд и длится примерно минуту, но сил тратится, как за двадцать минут мотокросса.
– Никогда не было искушения самому принять допинг?
– Исключено. Честно говоря, я даже на старт не вышел бы с человеком, который под допингом. От него не знаешь чего ожидать. Допинг – это все равно что наркотик.
– В чем основные отличия иностранных лиг от российской?
– За границей спидвей популярнее. В Польше, например, есть три дивизиона, а гонки собирают по 10–15 тысяч зрителей. Можно так сказать, что это национальный вид спорта. Не такой, как футбол, конечно, но конкурирующий с ним. И болельщики в Польше самые страстные.
– В России в ближайшее время вряд ли возможно так же «раскрутить» спидвей?
– Я бы даже сказал, что он сейчас умирает… Команды снимаются с соревнований из-за недостаточного финансирования. Возможно, это зависит от того, что этим клубам не повезло с руководителями, но спонсорам тоже хочется заработать, а организация даже одной гонки – это дорого. Зачастую тех денег, которые выделяются, просто не хватает.
– Неужели во Владивостоке все тоже так плохо?
– Сейчас все гонщики выразили желание проводить личные, командные и парные чемпионаты России во Владивостоке. И менеджеры команды «Восток» будут выступать за то, чтобы так и произошло, чтобы больше соревнований у нас проходило. Тогда и внимания к спидвею будет больше, и люди будут лучше ходить, а потом и спонсоры подтянутся. Это очень важно, ведь и гонщику нужно заплатить, и реконструкцию стадиона провести. Спорт нужно поднимать, а не глушить. Стоит чуть-чуть разобраться, и люди поймут всю «фишку».
– Зарплаты сильно разнятся в российской и зарубежной лигах?
– Точные цифры – это коммерческая тайна, но в целом за рубежом платят больше. Там все спортсмены-профессионалы обладают собственным транспортом, техникой и оборудованием. В России, напротив, предоставляют технику. Однако, если говорить обо мне, этот вопрос принципиально не стоит.
От выступления за «Восток», где меня научили ездить, бороться и побеждать, я отказываться не буду ни в каком случае. А на европейской арене буду совершенствовать навыки.
– А что можно сказать о школах спидвея? Гонщики из России выделяются среди остальных?
– Есть такая поговорка: «Какой русский не любит быстрой езды?» У нас в команде, к примеру, есть один гонщик из Швеции, который на ровной дороге привозит по 14–15 очков. Однако стоит только на трассе оказаться малейшим ямкам, он вообще ничего не заработает. А мне наоборот – чем больше грязи, тем лучше гонка. Я привык никогда не отпускать газ.
– А в подрастающем поколении «Востока» есть талантливые ребята?
– Да, это точно. Например, мой двоюродный брат – Павел Лагута. Ему сейчас 14 лет и скоро он будет готов принять участие в официальных гонках.
– Еще один член семьи пошел по спидвейному пути? Что у вас за секрет?
– На самом деле, все об этом спрашивают. Но дело все в том, что секрета никакого нет. Жалко только, что никто не верит. Мы, конечно, делимся друг с другом опытом, но основы здесь для всех одни. Левая рука – сцепление, правая – газ. Вот и все.
– Придерживаясь такого опасного стиля езды, ты, наверное, получал немало травм?
– Действительно, не без того. В этом году, например, во время одного из спаррингов пытался обойти юниора, но тут он увидел меня и резко переехал на правую сторону. Оставалось два варианта – въехать в него или упасть самому. Я выбрал второе. В итоге сломал один из позвонков и был вынужден пропустить начало сезона российской лиги.
Вообще, спидвей очень травмоопасный вид спорта. Даже если ты идеально все распланировал, действия соперника всегда остаются загадкой.
– Ты много времени живешь в другой стране. Как к тебе относятся партнеры по команде?
– С коллегами общаемся очень хорошо. Бывает, что подшучиваем друг над другом, но никто не обижается. У нас вообще интернациональная команда – датчане, поляки, я, вот, русский. В нашу спортивную жизнь политика не вмешивается. В конце концов, мы все приехали заниматься спортом, а не «разруливать» политические вопросы.
– По-польски говоришь?
– Да, уже довольно хорошо. Причем специально его не учил. Так, привился на бытовом уровне. Сейчас уже могу спокойно читать и писать на польском.
– Были курьезные случаи на гонках?
– Однажды украли мотоботы (спортивная обувь. – «ПГ»). Тренер решил пошутить и отнес в раздевалку, а я до самой гонки бегал и их искал. Заменить ведь не так просто – делаются они под заказ.
– Есть ли у тебя спортивная мечта?
– Прежде всего, в следующем году хочу достойно перейти из юниоров во взрослые спортсмены. А если мыслить поглобальнее, то хотел бы стать первым спортсменом, который сможет выиграть чемпионат, не проиграв ни одной гонки!
– У нас среди читателей много фанатов спидвея. Чего им пожелаешь?
– Пусть рассказывают друзьям об этом виде спорта и приходят на стадион. Мы будем рады их видеть.
Беседовал Алексей Михалдык
