Душан Грегор: «Играет не фамилия на спине, а характер и сердце»

– Пан Грегор, ваши первые впечатления от Владивостока? Что знали о столице Приморья, доводилось ли бывать здесь раньше?

– Что я мог, я посмотрел и прочитал по интернету. Исходя из того, что я уже видел, могу сказать, что город произвел на меня приятное впечатление. Здесь, где я теперь живу, на Кампусе, очень красивая природа, море. Только чуть-чуть отсутствует солнце, а его я люблю (во время беседы Русский остров был погружен в густой туман. – Прим. авт.). Но говорят, что во Владивостоке солнечного света достаточно. Многого я еще не успел посмотреть, занимаюсь работой. Думаю, чуть позже будет время познакомиться с городом ближе. Первые впечатления самые хорошие.

– Мы на интервью к Вам приехали из «Фетисов-Арены». Когда выезжали, там было солнечно и +25.

– На Арене +25? Нужно тогда ехать на Арену (смеется).

– Разница во времени с вашим родным городом Тренчином сколько составляет, знаете?

– 8 или 9 тысяч километров, а по времени 9 часов. Это очень много.

– Как Вам перелет до Владивостока? Раньше приходилось так далеко летать?

– Так далеко – в первый раз в жизни. Два года я работал в Высшей хоккейной лиге и там мы тоже много летали. Но путешествие сюда – самое длинное.

– Владивосток самая дальняя точка в мире из тех, где вы бывали?

– Да, конечно. Вы сказали точно.

– Что думаете о перелетах во время сезона? Разговаривали уже с врачами команды, будете ориентироваться на их мнение?

– Конечно, нужно взять их мнение, эти перелеты создают серьезные проблемы. С другой стороны, я сегодня читал новый проект чемпионата и, похоже, что путешествий для нас должно стать меньше. Подождем, что еще будет, думаю, коррективы в расписании еще произойдут.

– Душан, расскажите, как Вы оказались в «Адмирале»? Как проходили переговоры?

– Первые разговоры начались сразу после окончания чемпионата ВХЛ. Я говорил с генеральным директором «Адмирала» Александром Филиппенко, договорились, что мы встретимся в Москве. Я приехал туда на три дня, мы встретились с ним и президентом клуба Александром Могильным, поговорили. С самого начала были очень хорошие впечатления, а потом мы договорились, некоторое время были еще на связи, а 21 мая я стал главным тренером «Адмирала».

– Смотрели игры приморской команды прошлого сезона?

– Сейчас я уже не вспомню, какие именно матчи смотрел, но за КХЛ я следил внимательно и видел достаточно. Теперь точно не скажу, с кем и когда встречался «Адмирал». Думаю, в будущем пересмотрю несколько игр команды прошлого сезона.

– Чем планируете заниматься до официального начала тренировочных сборов?

– Много работы здесь. Я уже нетерпеливо ждал, когда прилечу из Словакии во Владивосток. Есть много вещей, с которыми мне нужно познакомиться. Игроки начинают прилетать во Владивосток, скоро уже все соберутся, надо готовиться. Вначале у нас будет медицинский осмотр, затем уже начнется работа на льду. Надо внести кое-какие коррективы в состав, у нас будет много игроков на просмотре. Нужно все приготовить, чтобы к выходу на сбор все было в полном порядке.

– Некоторые игроки прошлогоднего состава покинули «Адмирал», часть осталась, подписаны новые хоккеисты, при этом к нам едет очень много ребят на просмотр, какая в этом цель?

– Они приезжают для того, чтобы мы могли выбрать лучших. Я рад, что игроки приедут, надо каждому дать шанс показать себя. Также я надеюсь, что еще останется Шютц, сохранится костяк. Кроме того, я бы хотел еще вратаря, защитника, хорошего центрального нападающего. Это вопрос будущего. Опять же это не только мое решение, над всем этим мы работаем и обсуждаем вместе с руководством клуба.

– Пан Грегор, среди приезжающих к нам игроков много хоккеистов, выступавших в прошлом сезоне в ВХЛ. Вы там работали, знаете уровень. Насколько реально, что игрок из Высшей лиги сможет пробиться в КХЛ? Можно ли сопоставить уровни двух лиг?

– Я бы не хотел говорить, какая разница в уровне лиг. Конечно, я видел много матчей КХЛ, но есть разница – смотреть их по телевидению или собственными глазами. Думаю, что в России, как и во всем мире, принята такая политика, что нужно отбирать молодых игроков и давать им возможность проявить себя в более сильной лиге. Точно могу сказать, что Высшая хоккейная лига сделала огромный шаг вперед. Я уверен, если игроки получают шанс проявить себя, они должны это делать. Есть много таких парней, которые могут играть в КХЛ. В любом случае, время покажет.

– В каком режиме команда будет тренироваться на первом сборе во Владивостоке, на что будет делаться упор?

– Однозначно на то, чтобы игроки себя показали. Мы будем работать на льду и на земле, два раза в день. Дадим шанс ребятам проявить свои лучшие качества.

– Сколько игроков Вы планируете взять на первый заграничный сбор?

– 30-35. Это еще вопрос, сколько игроков я оставлю, но думаю, что не больше, чем 35.

– В товарищеском матче 27 июля против «Сахалинских Акул» на лед выйдут игроки, которые находятся на просмотре?

– Однозначно. На этот матч я не поставлю хоккеистов из прошлогоднего состава. Пусть играют, те, кто приехал на просмотр. Эта игра для них.

– Состав звеньев уже прикидывали для себя?

– Да, сделали уже и пары обороны, и тройки нападения, но все это только начало. Я должен всех увидеть на льду.

– На заграничных сборах работа команды изменится?

– Даже если мы возьмем с собой в Финляндию 35 игроков, это не значит, что все они уже останутся на сезон. Нет. Там постоянно каждый будет биться за место в основном составе. На этих сборах уже будут качественные соперники, там каждый игрок должен будет доказать, что он принадлежит к основному составу. Конкуренция – это хорошая вещь, которая раскрывает возможности каждого игрока, каждого человека. Если есть много спокойствия, расслабленности, то я этого не люблю.

– Сколько матчей во время предсезонных сборов, на ваш взгляд, нужно провести команде, чтобы хорошо подготовиться к сезону?

– Это сложный вопрос. Во многом это зависит и от видения главного тренера, от того, работал ли он с командой в прошлом сезоне или нет. Возьмем меня. Для меня было бы хорошо, если бы мы сыграли 8-10 матчей. Я бы хотел, чтобы и времени на подготовку было больше, но со всем этим просто нужно справиться. Такие условия, такие правила. Нам просто нужно сделать так, чтобы команда была в оптимальной форме к началу чемпионата.

– Сейчас наблюдается тенденция к сокращению времени на предсезонные сборы. Хоккеисты все раньше уходят в отпуск, и все позже из него выходят. Говорят, что игроки стали профессиональней, они самостоятельно готовятся к сезону. Действительно ли менталитет хоккеистов настолько изменился и теперь нет необходимости проводить затяжные сборы?

– Думаю, не только я могу сказать, что не согласен с этим. Все мы красиво говорим, что игроки – большие профессионалы, но практика показывает и совсем другие примеры. Так должно быть. Каждый должен готовиться самостоятельно и на сборы приехать с каким-то фундаментом. Я бы был за то, прежде всего, чтобы у меня была возможность поработать 2-3 недели с молодыми игроками, которые еще многого не знают, которых нужно направлять. А потом начать тренировочный сбор с основным составом. Так было бы лучше, но, опять же, мы ничего не можем сделать. Такие правила.

– Пан Грегор, предположим, после медицинского обследования выяснится, что кто-то из игроков приехал с лишним весом. Что вы ему скажете?

– Не надо в интервью такие слова говорить (смеется). Если такое будет, то это сразу покажет интерес этого игрока к попаданию в основной состав команды из Владивостока.

– Вы не раз говорили в интервью, что игроки вас не любят, каким же образом вы добиваетесь результата?

– Это не надо понимать буквально. Мне не нужно, чтобы меня любили. Пусть любят своих женщин и детей. Меня надо уважать. Работа – то, что нас должно связывать, то, что я хочу видеть. С другой стороны, я всегда стараюсь поддерживать и укреплять хорошие отношения со всеми хоккеистами. Так должно быть. Я уважаю игрока – игрок должен уважать меня. Каждого игрока. Что значит не любят?

– Смысл в другом, в Северной Америке некоторые тренеры в своих интервью говорили, что специально формируют отрицательное отношение команды к себе, специально провоцируют игроков на плохое отношение, потому что тогда игроки объединяются, сплачиваются «против» тренера.

– Это нюансы работы. У каждого тренера свой метод. Я думаю, что отношения должны быть корректными, команда должна знать, что тренер ко всем относится ровно, его требования должны быть ясными и точными. С другой стороны, в команде должна быть иерархия. Конечно, мой подход к опытному игроку, который уже что-то доказал, который старается, не может быть таким же, как к молодому игроку. Но это нормально. Я постоянно говорю, что я живу с ними «внизу», а не «наверху». Команда должна чувствовать, что тренер постоянно за нее стоит. Я так привык. Мы бьемся, плачем и радуемся все вместе. Но порядок и дисциплина должны быть, я за это отвечаю.

– Что вы говорите в раздевалке игрокам, чтобы переломить игровую ситуацию? Ругаете или подбадриваете, взываете к их разуму или пытаетесь распалить?

– Смотря какая ситуация. Если команда расслаблена или если команда играет хорошо, но вопреки этому проигрывает. Нельзя категорически сказать: я поступаю так или так. Я хочу видеть, чтобы команда билась, играла с душой, сердцем, характером. Я постоянно говорю: «Играет не фамилия на спине – играет характер, и играет сердце». Все просто.

– В жизни вы – эмоциональный человек?

– Да, очень, и не только в жизни. На льду я люблю эмоции. Без эмоций нельзя играть. Посмотрите на чемпионат мира по футболу, посмотрите на тренеров, игроков. Я не говорю, что это хорошо, я просто это люблю. Люди хотят это видеть. Мне ближе люди, которые показывают эмоции.

– Многие североамериканские, европейские игроки не раз отмечали, что в российском хоккее как раз не хватает какого драйва, развлекательности. Улыбки и смех хоккеистов во время матчей там не считаются причиной несерьезного отношения к делу. Вы согласны, что российскому хоккею немного не хватает такого отношения?

– Я бы уже так не сказал. Два года я здесь работаю и уже вижу, что происходят изменения. Есть, конечно, моменты, где можно чуть-чуть добавить, но российские люди уже показали свое изменившееся отношение к хоккею. Я видел, как люди умеют радоваться на играх в Высшей хоккейной лиге, как игроки показывают свои эмоции, это не 20 лет назад, когда все запрещалось и хоккеисты были роботами.

– Как вы относитесь к дракам? Это же проявление эмоций, элемент шоу?

– Драки – это такая вещь, которую можно использовать как тактический план. К тому же можно и показать сопернику, что мы хозяева на льду. Но, опять же, это должно происходить тогда, когда я это скажу. Главное, чтобы эти драки не влияли на результат. Не хочу, чтобы мы постоянно дрались. Я люблю эмоциональную игру, физический контакт, ум. Люблю все, что принадлежит к хорошему, современному хоккею.

– Если ваш игрок по ходу матча вступится за партнера, против которого сыграли грубо, естественно, он не успеет спросить у вас – драться ему или нет.

– Они поймут, когда можно, когда нет. Через короткое время после того, как мы начнем работать, игроки все поймут.

– Как вы считаете, лимит на легионеров нужен?

– Опять же, смотря с какой стороны на это посмотреть. Я думаю, сто процентов нужно, чтобы в такой лиге, как КХЛ, которая считается второй по качеству в мире, были легионеры. Я не могу представить, чтобы легионеров не было. Россия не может закрыться и никого не пускать. Этого делать нельзя, глобализация есть везде в мире. В хоккее это нормально. Теперь есть вопрос, сколько? Могу сказать свое мнение: те пять легионеров, которые по правилам допустимы сейчас – этого количества достаточно. С другой стороны, руководство КХЛ должно уделять внимание русским игрокам. Например, если кто-то возьмет легионера – это должен быть игрок очень высокого уровня. Это создает конкуренцию. Это правильный путь. Я не вижу причин к тому, чтобы увеличить количество легионеров. Я читал точку зрения о том, что лимит нужно увеличить. С одной стороны, это неплохая точка зрения. Но, лично я думаю, что семь – это много. Пять – самое оптимальное решение.

– Вы в свое время были хоккеистом, сейчас тренер. Большие деньги, которые пришли в хоккей, испортили игроков?

– Нельзя сказать категорически, испортили или нет. Я думаю, есть игроки, которых деньги испортили. К хорошему привыкаешь быстро, красивую жизнь все любят, а отношение к делу при этом остается на том же уровне, где и было. Работать еще сильнее не хочется. Но есть же игроки, которые за лучшие условия бьются и эти деньги полностью заслуживают, потому только от руководства каждого клуба зависит – кому, сколько и за что дадут. С другой стороны, в высшей лиге мы проводили переговоры между клубами и руководством лиги, чтобы у игроков не было уверенности, вроде, я уже все подписал, мне не нужно ни к чему стремиться. Нужны механизмы управления, влияния на хоккеистов. Скажем, если игрок не отрабатывает свою зарплату хорошей игрой, отношением к делу, надо иметь возможность наказывать его. Это нормально во всем мире. У нас еще нет такого профессионализма, чтобы каждый выкладывался на сто процентов. Но, если мы это видим, у нас должна быть возможность с этим бороться.

– В прессе часто высказываются мнения, что российские клубы должны возглавлять российские специалисты. Как относитесь к таким разговорам?

– Опять же, как и в ситуации с игроками-легионерами. Было бы плохо, если бы все тренеры были иностранцы. В России было, и есть много хороших игроков, из них выросло много хороших тренеров. Я думаю, если клуб делает ставку на иностранца, он знает, почему он это делает. Конкуренция между игроками есть, она должна быть и между тренерами. Она уже есть, причем очень и очень большая. Если смотреть с этой точки зрения, то я очень уважаю руководство «Адмирала», прежде всего президента клуба Александра Могильного, и благодарен ему за то, что он сделал ставку на меня. Я, со своей стороны, чувствую большую ответственность перед ним, да и перед всеми приморскими болельщиками.

Продолжение следует...