От ассоциаций — к образу: почему язык кино грубее литературного

Добрая традиция «Меридианов Тихого» вспоминать деятелей кино — выходцев из Приморья интересна еще и тем, что список этот постоянно пополняется. Вот и на 19-м фестивале пришедшие на мастер-класс кинорежиссера, профессора ВГИКа и члена жюри «Меридианов» Вадима Абдрашитова были неожиданно обрадованы тем, что свое детство мэтр провел именно во Владивостоке. Об этом сообщает «Приморская газета». 

Семья Абдрашитовых проживала сначала на Эгершельде, а потом на Верхнепортовой.

— Здесь я пошел в школу учиться, во второй класс, так что у меня сохранились еще детские воспоминания, я помню этот город того времени, ничего не имеющий общего, кроме рельефа, с городом сегодняшним. Город у вас замечательный и красивейший, — начал встречу со зрителями Вадим Юсупович.

Вспомнил Абдрашитов и свое второе посещение города нашенского в 2003 году, когда на самый первый кинофестиваль он привез в качестве фильма открытия «Магнитные бури». Картина, кстати, получила приз за лучшую режиссерскую работу.

И вот новая встреча режиссера и с Владивостоком, и с владивостокцами. Свой мастер-класс автор назвал «Слово и кадр. Киносценарий». Увидев, что в зале собрались не только студенты Дальневосточного государственного института искусств, но и люди старшего поколения, Вадим Абдрашитов уточнил — все ли имеют отношение к киноискусству, всем ли будет понятна поднимаемая тема? Получив в качестве ответа одобрительный гул зала, мэтр приступил к выступлению, больше похожему на лекцию в мастерской кафедры режиссуры художественного фильма ВГИКа — с паузами между предложениями (чтобы успевали записывать за говорящим).

Рассказать за пару академических часов, насколько, чем и почему разнятся написанные произведения и снятые в кино, конечно же, невозможно. Но дать азы, заставить зрителя задуматься вполне получилось. Пригласив к доске одного из зрителей, Вадим Юсупович попросил написать фразу «Книга лежит на столе» и предложил залу, используя факториал, указать количество вариантов написания этой фразы, если переставлять в ней слова. Затем — как меняется суть фразы в зависимости от интонации, не говоря уж о дополнительных деталях.

— Ведь каждое слово несет для каждого из нас целое облако ассоциаций, — уточнил Абдрашитов. — Не говоря уж о словах, которые изначально воспринимаются по-разному разными людьми. И когда слова складываются в предложения, возникает поэзия — даже неточно подобранные слова благодаря ассоциациям создают магию стихосложения. В поэзии возожны сравнения и метафоры.

В то время в кино книга, лежащая в кадре, уже не имеет так много нюансов. Поэтому язык кино еще достаточно грубый, даже в сравнении с разговорным языком. И работы в этом направлении у кинематографистов еще много.

— Нам об этом говорил мастер Михаил Ильич Ромм, мы по молодости прислушивались, потом жизнь и опыт показали, что это правда. Именно так и надо относиться к кинематографу, во всяком случае, на первоначальных порах его освоения, — отметил Вадим Абдрашитов. — Я имею в виду простую вещь: актеры, операторы, монтажеры, режиссеры — это все, конечно, слагаемые серьезные, но в основе лежит сценарий. И если в сценарии есть какие-то проколы, недоработки, недоделки, это всегда будет на экране, причем усилено многократно.

Приводя пример грубости языка кино, Абдрашитов отметил невозможность экранизировать «Легкое дыхание» Ивана Бунина.

— Где в этом произведении драматургия? Где цепь событий? — обратился к залу Вадим Юсупович. — Все достоинство этой вещи в ее литературности. В ее, так сказать, прозаической поэзии. Кто не верит, пусть попробует написать на этот рассказ режиссерский сценарий, в котором каждая сцена сопровождается содержанием кадра. И вы убедитесь, что в содержании написать-то и нечего.

Отсюда мэтр сделал вывод: чем выше уровень литературы, тем труднее ее экранизировать, добавив, что есть авторы, чьи произведения вообще нельзя экранизировать. Кроме уже названного Бунина, в список вошли Платонов и некоторые работы Чехова.

— Иначе произойдет потеря литературного содержания этих произведений. Кинематограф будет калечить и огрублять все эти вещи, — подчеркнул выступающий. — Я говорю о том, что в кино должна быть драматургия, то есть последовательность действий и событий. Не бесконечные разговоры героев картины, а события: не успел герой проучаствовать в одной сцене, как наступает другая — это и есть драматургия. Если в кадре нет действия, то нет и характеров героев, да и сама история не развивается.

Затем мэтр предложил всем желающим попробовать свои силы в драматургии, выполнив «домашнее задание» — описать зримо событие или происшествие, участником или свидетелем которого они были.

— Такое задание мы даем студентам первого курса, затем внимательно читаем их работы. Потому что сразу видно — человек передает свои мысли литературным образом или он все же видит то, что он описывает. Благодаря этому заданию мы выяснили, что редко кто из начинающих режиссеров именно видит то, что описывает. А ведь потом эти записи им нужно будет показать оператору и объяснить, что должно быть в кадре, — поделился секретами мастерства Абдрашитов.

Почему так сложилось, что люди в большинстве своем пишут литературным языком, вызывающим ассоциации, а не сразу образами? Как считает сам мэтр, мы живем в литературно-центричном мире. Что хорошо видно на примере русской живописи.

— Это описание некоей сцены или события. В большинстве своем до конца 19-го века так и выглядели картины русских художников. Что позволяет экскурсоводам через одну картину рассказать целый пласт событий. И тем самым за кадром остается живописное достоинство этой работы, — акцентировал Абдрашитов.

По мнению выступающего, если бы кинематограф был изобретен в Древнем Китае, то человечество получило бы совершенно необычный вид искусства, язык которого был бы не таким грубым. Ведь в Поднебесной используют для написания слов не алфавит, а иероглифы. Такой метод передачи информации скорее изобразительный, чем фонетический. То есть более близкий к синематографу.

Затем общение продолжилось в формате «вопрос — ответ». Как оказалось, приморских зрителей много что интересовало и волновало в кинематографе. Спрашивали, как режиссер относится к зарубежным экранизациям русской литературы (если талантливо, то почему нет). Выясняли, почему он перестал снимать кино (потому что один проект подвис из-за поисков финансирования, но есть еще один, который сейчас в разработке). Интересовались, надо ли ввести цензуру, чтобы кино и жизнь нашу отражало, и показывало высокий человеческий идеал, нравственные ценности.