«Ханкайские степи — лучшее место для поселений»

По озерным берегам
Из них только штабс-капитан корпуса лесничих Алексей Будищев тщательно обследовал местности по побережью озера. Он отмечал, что от реки Лефу (Илистой) к Камень-Рыболову проложена тропа вдоль Ханки. Она проходит по береговой полосе через сосновые и дубовые рощи с редкой примесью других пород; по самому берегу горы «либо безлесные, либо с самым дрянным лесом». Описывая пост Турий Рог, Алексей Будищев писал: «Лесу строевого даже лиственного здесь близко нет, и люди выстроили себе избу и баню из леса ильмового, ясеневого и дубового. Недавно перед нами здесь горел пал, сжегший накошенное людьми сено, и в нем чуть было не сгорели и лошади, выпущенные в степь на волю». К сожалению, палы так и остались главной бедой Приханковья.

Николай Пржевальский, исследуя в 1867 году Южно-Уссурийский край, также довольно подробно описал берега озера Ханка. На тот момент он отметил здесь три поселения: деревни Турий Рог, Троицкая и Астраханская (современный Ханкайский район), особенно выделив по богатству жителей первую. Пост Камень-Рыболов в то время был пунктом высадки новых переселенцев, так как являлся единственным местом, где приставали пароходы, плавающие по Ханке. Сейчас это трудно представить, но они ходили не только по озеру, но и по Сунгаче, и по Уссури, то есть пути сообщения при почти полном отсутствии дорог были вполне налаженными. Подводя итог увиденному, Пржевальский писал: «…ханкайские степи есть самое лучшее во всем уссурийском крае место для наших будущих поселений».

Регулярные сезонные палы и бессистемная рубка постепенно привели к тому, что практически все Приханковье, и так не богатое лесом, почти лишилось его. Но обширные площади, которые можно было распахать под посадки сельскохозяйственных культур, и относительно мягкий климат способствовали заселению этих территорий. Как известно, самыми первыми российскими людьми по реке Уссури и в прилегающих к ней местностях были (если не считать гарнизоны военных постов) казаки. Они продвигались от Амура к югу, основывая новые населенные пункты. В 1879 году появилось первое поселение на территории современного Хорольского района — казачий поселок Благодатный, входивший в состав Платоново-Александровского станичного округа Уссурийского казачьего войска (УКВ).

Благодатный был основан на открытой местности, подходящей для ведения сельского хозяйства, на берегу реки Сосновки. В 1892 году там появилась церковь; к 1893 году в нем насчитывалось 80 дворов, а проживало 170 мужчин и 166 женщин. До сих пор селение Благодатное остается одним из самых живописных в этих местах. После образования регулярной системы казачьих станиц, во второй половине 1880-х – начале 1890-х годов, здесь стали обживаться крестьяне-переселенцы, прибывавшие морским путем на судах Добровольного флота. Это были выходцы из бедных западных губерний Российской империи, в основном Полтавской и Черниговской. Первые крестьянские селения Хорольского района — Вознесенка и Поповка — были основаны в 1885 году.

Через два океана
Надо сказать, что путешествие через жаркие тропики людей с детьми, с домашним скарбом, в тесноте и духоте, вовсе не было прогулкой. Газеты тех лет неоднократно сообщали о бесчеловечных условиях перевозки переселенцев, о болезнях и смертях во время пути и после прибытия. Во Владивостоке они временно помещались на карантин в бараках, специально выстроенных на Эгершельде, а затем убывали на те места, которые им отводило Переселенческое управление (или предварительно выбирали ходоки). Вот заметка из газеты «Восточный Вестник», относящаяся к 1899 году, то есть к тому периоду, когда перевозки, казалось бы, уже были вполне налажены.

«На пароходе „Одесса“ прибыли из Евр. России в Южно-Уссурийский край переселенцы в количестве 1 771 чел. Все это выходцы из Полтавской губ. Трюмы парохода „Одесса“ битком были набиты этим живым грузом и вследствие такой огромной скученности переселенцев между детьми развилась огромная смертность: за 40-дневный переход их из порта Одессы умерли 65 детей. Одной корью переболело 275 детей, от осложнений погибло 45 детей. Было девять случаев дифтерита, от которого умерло четверо. 25 детей погибли от истощения, один — от дизентерии. Несколько детей задохнулось вследствие огромного накопления угольной кислоты в трюмах и лазарете. Можно себе представить, до какой степени были антисанитарными условия парохода и той атмосферы, в которой дышали и жили несчастные дети. Несмотря на все заявления и просьбы переселенческого врача, сопровождавшего эту партию, обратить наконец внимание на переселенцев, улучшить их пищу и гигиеническую обстановку, администрация парохода оставалась все время равнодушной и безучастной».

Много лишений ожидало крестьян и на новых местах, так что были даже случаи обратного переселения. Но всех новоприбывших привлекали сюда обширные и плодородные земли, и даже непривычный гнус, доводивший домашний скот буквально до бешенства, а также тигры, водившиеся в прибрежных зарослях, не очень-то смущали людей. Мешали переселенцам обосновываться в основном два фактора: частые наводнения и отсутствие хорошего леса, необходимого для построек. Если в начале освоения Южно-Уссурийского края на сравнительно небольшом удалении от берегов Ханки было достаточно леса, то к 1880-м годам положение изменилось к худшему.

Местный лесничий Мечеслав Пястушкевич в 1886 году указывал в своем рапорте: «Многие старожилы крестьянских селений: Турий Рог, Усачи, Ильинское, Троицкое, Камень-Рыболов и Астраханка в один голос говорят, что не далее 15–20 лет тому назад, когда впервые поселялись они на берегу озера Ханка, почти весь этот берег и все склоны, хребты и увалы ближайших гор были покрыты хорошими лесами разных лиственных и частью хвойных пород. Нужный им для построек строевой лес они находили в достаточном количестве поблизости и тут же поселялись. А теперь от всего этого, кроме жалкого кое-где кустарника и плохого даже топлива, на значительном расстоянии от селений ничего, что можно было бы назвать лесом, уже не осталось».

На новых местах
На территории нынешнего Ханкайского района возникли села Ильинка (1869 год), Комиссарово (1879 год), Дворянка (1907 год), Владимиро-Петровка (1908 год). В границах современного Хорольского района в 1886 году появилось селение Девица, которое в том же году разделилось на два отдельных населенных пункта: Новая и Старая Девица. В 1891 году появились селения Хороль (нынешний райцентр) и Сиваковка, в 1893 — Прилуки. В 1897 году в 18 верстах от Хороля переселенцы из украинского села Бильмановка Полтавской губернии основали «закитайскую» Бельмановку. В 1909 году новые переселенцы из Украины поселились рядом с прибывшими ранее — так возникла еще одна, Новая Бельмановка, а прежнее село стало Старой Бельмановкой.

Большинство названий были «привезены» из мест, где раньше проживали переселенцы — так сказать, в память о родине… Крестьяне в целом жили здесь неплохо, особенно по сравнению с теми местами, откуда они выезжали и где был недостаток пахотных земель. Поэтому в начале ХХ века на Южно-Уссурийский край нахлынула очередная волна переселения — теперь из Полтавской, Киевской, Каменец-Подольской, Екатеринославской и Тамбовской губерний. В этот период были образованы селения Лучки и Сиваковка (1903), в 1906 году появилось село Петровичи. В 1907 году был основан еще один казачий поселок — Василье-Егоровский, названный в честь военного губернатора Приморской области и наказного атамана УКВ В. Е. Флуга.

Между тем среди переселенцев распространилось пьянство. С этим вредным явлением пытались бороться; в некоторых селениях даже были учреждены общества трезвости. Но особой популярностью они не пользовались. Так, в 1914 году, когда с началом Первой мировой войны был введен «сухой закон», священник Поповской церкви Александр Калачев писал:

Спирт в каждом доме составляет заработок семьи, так как ведро спирта покупается за 5 руб., а продается за 16 руб. Народ озлобленный, голодный, пьяный и со спирта берет заработок. Опасно с ним говорить о трезвости. Один мужик остановил меня во время проповеди словами: „Хорошо говорить о небе тому, кто сладко ест и пьет, ты сначала накорми, а потом и говори…“. Сообщаю, что, кроме 20 лиц, записавшихся вначале, больше никто не записался. Эти 20 человек держатся еще: ходят в церковь, состоят членами в попечительствах церкви и помощи семьям запасных, а остальные беспросыпно пьют. Такое малое количество трезвенников при общем пьянстве пока не проявляет ничего особенного и выдающегося».

Вот такие обстоятельства жизни…

Иван Егорчев, член Русского географического общества