Их мало. И их все меньше: ветераны Великой Отечественной вспоминают войну

Время неумолимо. С каждым годом тех, кто лично застал события 1941-1945 годов, остается все меньше и меньше. И с каждым годом у нас, потомков, все больше и больше поводов остановиться, подумать и осмыслить уроки войны. Хранить память и нести ее дальше – это главная задача тех, кто еще помнит встречи с ветеранами. «Приморская газета» встретилась с теми, кто защищал рубежи своей Родины,  и записала их истории.

Григорий Клочков: «Нас, раненых, даже не сразу смогли вытащить из этой мясорубки»

Григорий Иванович Клочков прошел войну, прожил войну, победил войну. В какой—то момент, правда, думал, что это она его победила, когда раненный в грудь лежал на полу санитарного поезда, с историей болезни на груди — так укладывали совсем тяжелых. На носилках, под обстрелом, его погрузили  в эшелон, отправляющийся в Харьков. На этих же носилках солдата Клочкова  вынесли с поля боя.  Помнит атаку, боль и  красную пелену, которая  захватила и не хотела отпускать сознание. Потом рассказали, что на подступах к Черкассам немцы обстреливали русские позиции из минометов и днем, и ночью.

—  Нас, раненых, даже не сразу смогли вытащить из этой мясорубки.  В госпитале выяснили, что осколок  снаряда  пробил ключицу и кровь залила легкое. Медики между ребер вводили иглу и шприцом пытались эту кровь откачать. Госпиталь был в прифронтовой полосе, когда шли бомбежки, здание ходило ходуном. 

Но чаще, чем госпитальный корпус, Григорий Иванович вспоминает длинный полуразрушенный барак, и лица тех, кому спас жизнь. В том бараке фашисты  заперли стариков, женщин и детей, перед расстрелом. В спешке покидая город, они не успели  казнить мирных  жителей, отряд Клочкова успел раньше.Григорий Иванович помнит, как люди, освобожденные  из плена  за минуты до гибели,  плакали от счастья, что остались живы.

…. Когда началась война, Григорию Клочкову было восемнадцать. Он жил на небольшой железнодорожной станции в 130 км от Новосибирска. После призыва Гришу отправили в Кемеровское пехотное училище.  Доучиться не пришлось: однажды курсантов с раннего утра подняли по тревоге и отправили на фронт. Путь лежал через родную станцию Чулымскую.  Пока меняли бригаду машинистов и паровоз, Григорий решил сбегать повидаться с родными.

— Пока был в училище, умерла мать — попрощаться не отпустили. И вот на родной станции дай, думаю, забегу домой.Когда еще доведется увидеть отца, родных, — вспоминает Григорий Фёдорович. — Дома пробыл совсем чуть-чуть. Вернулся, а эшелона уже нет.

Григорию повезло. Вслед за эшелоном через станцию проходил пассажирский поезд.  Проводники пожалели молодого бойца, посадили в вагон и уже к утру он догнал военный состав на одной из узловых станций.

— Сопровождавший курсантов лейтенант набросился на меня, как на дезертира, повел к начальнику эшелона. Но тот сказал: «Догнал, значит, все в порядке», — рассказывает Григорий Клочков. — Мы должны были участвовать в боях на Курской дуге.

Между первым эшелоном войны  и  госпитальным вагоном, в котором Григорий узнал о победе, было много порохового дыма. Бывший курсант Клочков прошел войну связистом 7-й воздушно-десантной Гвардейской дивизии. Комсомольский билет молодому бойцу  вручили в перерыве между боями. Прямо в окопе.

—Билет у меня хранится до сих пор.  Мы с боями дошли до Днепра, потом нам поставили задачу взять город Черкассы. Он почти полностью был окружен немцами, и в самом городе стоял немецкий гарнизон, — вспоминает Григорий Фёдорович

…Демобилизовался старший лейтенант Клочков в 1946 году. Вернулся на родную станцию Чулымскую к отцу, но уже через несколько дней засобирался в Омск, где ждала его замечательная девушка Маша, с которой он случайно познакомился в поезде.

— Я знал, что она обязательно станет моей женой. Отец меня отговаривал, мол, тут дом, хозяйство, корова. А я ему говорю: «Я поеду, батя. Какая корова? Посмотри на фотографию — меня такая девушка ждет!» — вспоминает Григорий Фёдорович. — Ну и поехал. И женился.

14 апреля подполковнику запаса Григорию Клочкову исполнилось 94 года. Среди всех своих многочисленных наград он особо выделяет одну — медаль «За отвагу», которую фронтовик получил за наступление под Черкассами. А самая главная радость в жизни — это правнучка Марина, которая в этом году заканчивает 11-й класс.

— Правнучка — это моя гордость и моя помощница.Она, если нужно, и в комнате приберет, и в аптеку сбегает. На здоровье сильно не жалуюсь. Знаете, если что-то болит и беспокоит, то в мои годы это означает, что я живой.

Николай Кофанов: «От пули меня уберегла вера в то, что я должен остаться в живых»

Когда Николая Климентьевича Кофанова призвали на срочную службу, а было это в 1940 году, он больше всего боялся, что в военкомате его признают непригодным из-за слабого зрения. Поэтому, когда медкомиссия начала осмотр призывников, рванул в ближайший лес вместе с корреспондентом газеты «Кузбас», который также всеми силами скрывал близорукость. В расположение вернулись к вечеру. За долгое отсутствие получили нагоняй, но зато остались в армии. Служить их отправили на Камчатку. Когда объявили войну, Николай лежал в медсанчасти.

— Прибежал замполит, принес мне форму: «Николай, не время в госпитале валяться, собирайся. Объявили войну!» — вспоминает Николай Климентьевич.— Через забор перемахнули и побежали мы в часть. А там уже всех по тревоге построили:нужно было защищать Курильские острова от нападения японцев.

Японские снайперы прятались в расщелинах сопок и стреляли по нашим бойцам. Однажды Николай Кофанов проверял посты и почувствовал, что по его каске что-то чиркнуло.

— Как будто задел пролетающий камешек. Когда вернулся в землянку, снял каску и увидел, что в пилотке под каской застряла пуля. Думаю, что от той пули меня уберегла не только каска, а вера в то, что я обязательно должен остаться в живых, — вспоминает ветеран.  

 
В августе 1945 года Николай Кофанов в составе 169-го отдельного истребительного противотанкового артиллерийского дивизиона Камчатского оборонительного района 2-го Дальневосточного фронта принимал участие в десантной операции по освобождению от японских милитаристов острова Шумшу — самого северного острова Курильской гряды. 

—19 августа 1945 года дивизион на баржах подошел с моря к берегу острова, примерно на расстояние 100 метров от берега. Нас обстреляли японцы, мы отошли обратно в море и зашли со стороны другого залива. Когда высаживались, то прыгали прямо в воду в шинелях, с оружием. Японцы били по нам, а мы под огнем пробирались вглубь острова. Бои шли несколько дней, у нас были потери, много было убитых и раненых.  Японцы сражались ожесточенно, но всё-таки вынуждены были сдаться, — рассказывает участник войны.

Для Николая Кофанова война с Японией закончилась 27 августа 1945 года.. За боевые заслуги в операции по освобождению Курильских островов он награжден Орденом Красной Звезды и двумя медалями.

Войну Николай Климентьевич закончил в звании капитана, после чего был отправлен во Владивосток для принятия должности военного комиссара. На этом посту он служил до 1969 года. Связь с коллегами из военкомата фронтовик не теряет до сих пор. Еще несколько лет назад по их просьбе он активно встречался со школьниками, занимался военно-патриотическим воспитанием молодежи. По словам дочерей Николая Кофанова, несмотря на свои 99 лет, в семье он остается командиром:

— Нам дочкам за 60 уже, внучке 30 лет, но мы — девчата,— рассказывает старшая.— Папа— все еще глава семьи, мужчина, опора. И мы с этим не спорим. Отец  интересуется всем, что происходит, читает книжки, просматривает газеты. 9 мая мы накрываем стол и целый день встречаем гостей. Удивительно, что папа наш перенес два страшных голода в 1929 и 1933 годах, но вот оказался долгожителем.  

— Я поставил себе цель добраться до 100 лет. И не собираюсь сдаваться. Осталось-то совсем немножко. Я родился 12 декабря 1920 года, значит, в 2020 году буду праздновать столетний юбилей, — говорит Николай Климентьевич.

 
Василий Антонов: «О том, что войне конец, мы узнали рано утром, почти ночью»

Свою первую армейскую  шинель Василий Антонов помнит до сих пор. У 17-летнего новобранца не было никаких сомнений: тот, кто носил эту шинель до него, был убит автоматной очередью. Дырочки, оставленные пулями, превратили ее в решето. Но война не воскресная Ярмарка — выбирать и торговаться не приходится, надевай, что дают.

— Когда меня призвали в армию в 1944 году, мне не было еще 17 лет, —вспоминает ветеран. — Сначала попал в стрелковую дивизию под Костромой.  Все новобранцы проходили обучение, но сводилось оно в основном к рытью окопов. Через 3 месяца нам объявили, что отправляют  на флот.  Погрузили в эшелон и повезли в сторону Ленинграда. Блокаду уже сняли, и нас разместили в казармах в районе Смольного.

Оказалось, что прибывших из-под Костромы будущих моряков  определили  на  специальные курсы разведуправления, которое находилось в  распоряжении командующего Балтийским флотом. Им предстояло стать радистами особого назначения: научиться перехватывать сообщения противника для получения разведданных. Учеба продолжалась до октября 1945 года, так что на Германский фронт Василий Антонов не попал. День Победы встретил в Ленингарде.

— О том, что войне конец, мы узнали рано утром, почти ночью, —вспоминает Василий Акакиевич. — Рядом с нашими казармами была женская учебная часть,так вот и они, и мы высыпали на улицу, стали обниматься, радоваться, кричать«ура».  А в Ленинграде салют был такой, что весь город  светился. И эта была такая радость — словами, пожалуй, я не передам.

В октябре 1945 года, после окончания курсов, радист-разведчик Василий Антонов прибыл во Владивосток, в действующую часть, которая вела бои с Японией, хотя взять в руки автомат ему так и не пришлось.

—Наша война была не на передовой, мы не стреляли, не ходили в атаки, но часами сидели и слушали эфир, добывали информацию. Быть радистом-слухачом — это тоже сложная работа: очень многое от тебя зависит, — рассказывает Василий Антонов. —Еще будучи курсантами, мыпонимали, что воевать нужно будет не только с Германией, но и с Японией и даже Америкой. Нам уже нужно было знать 3 алфавита, чтобы разбираться в передачах противников. Радиоразведка не прекращалась никогда. Война заканчивается, а разведка нет. Разведчик воюет постоянно. Вахты у нас были по 6 часов. Сидишь в специальном подземелье и слушаешь свою частоту. Потом 6 часов отдыхаешь, потом опять вахта. Конечно, нас не посылали на передовую, но служба все равно не бывает легкой, говорит бывший разведчик.

По словам Василия Акакиевича в разведке он прослужил 25 лет. Его «тревожный чемоданчик» всегда стоял наготове: вызвать на службу могли и днем и ночью, и в будни и в праздники.  Все тяготы службы с ним разделяла верная супруга Валентина, которой не стало в 2009 году.

—Прожили мы вместе хорошую, долгую жизнь. Воспитали сына и дочку. Дочь живет в другом городе, а сын был военным моряком и погиб. Но есть две его одноклассницы, которые выросли на моих глазах, и они много лет продолжают меня навещать, заботятся обо мне. И это, конечно, помогает мне справиться с одиночеством. Я им очень благодарен за эту нашу дружбу, потому что они меня и в театр вытаскивают, и на прогулки, и по хозяйству помогают. Я как-то в больнице лежал, так они мне лекарства покупали, навещали, ухаживали. Ходить меня учили заново. После ухода супруги они стали самыми близкимидля меня людьми. Я думаю, что благодаря им я нахожу в себе силы, чтобы продолжать жить. В моей семье не было долгожителей: три моих брата погибли в самом начале войны, родители тоже жили не очень долго,а вот мне уже 92 года. Мне кажется, чтобы жить долго, надо любить жизнь, не делать людям плохого, относиться ко всему с добром и любовью. Думаю, в этом секрет долголетия, — убежден бывший разведчик.