«Кто будит спящий мозг простолюдина?»

22:06 18 декабря 2015
808
0
alt=

Никто не задавался вопросом: как служили в царской армии рядовые, например, выходцы из деревень, не имеющие даже элементарной грамотности? Понятно, что научить командам «налево-направо» было несложно, а вот всему остальному… Оказывается, этот вопрос решался вполне положительно, сообщает «Приморская газета».

Учение по команде

В начале XX века военное министерство России наконец-то решило, что надо в обязательном порядке обучать нижних чинов армии грамоте. Впрочем, и до того в войсках были так называемые «ротные школы», но в них отбирались самые развитые и уже знакомые с чтением и письмом солдаты, которых затем отправляли в учебную команду для подготовки унтер-офицеров. Таким образом, ротная школа ничего общего с всеобщим обучением не имела. «Как же приступлено было к организации этого чрезвычайно важного дела?» – задавалась вопросом хабаровская газета «Приамурье» 1908 года.

Далее газета писала: «Прежде всего, в округе издали приказ, где в самых общих фразах, не способных ни в ком возбудить рвения, говорилось, что, вот приспела, дескать, пора и русскому солдату стать грамотным, во исполнение чего высшие власти корпуса и дивизии должны сделать распоряжения. Как и следовало ожидать, подчиненные в свой черед повторили от слова до слова данную сверху директиву, избегая всяких деталей и предоставляя все усмотрению Божию да ротного командира. Он, призвав младшего офицера, свалил все «обузу» на его плечи. Младший же офицер, призвав старшего унтер-офицера, проделал с ним точно такую же операцию… И вот, таким-то образом, техника обучения с грехом пополам налажена, причем главным и вполне самостоятельным дирижером является унтер».

Как были организованы занятия, газета тоже описала весьма красочно: «Книг, конечно, на всех не хватает, и многие сидят с совершенно пустыми руками, смотрят в окошко или на унтер-офицера, думая о чем угодно, но меньше всего об уроке. К этому нужно прибавить, что в некоторых полках наблюдается еще и такое явление, когда обязательный для всех учебник долгое время отсутствует. Хозяйственная часть полка все «собирается» выписать его и, конечно, выписывает тогда, когда курс учения подходит к концу. В таком случае рота раздобывается азбуками всевозможных типов и изданий, как существующих, так и вообще когда-нибудь существовавших в пределах Российской Империи» (что-то очень знакомое, не правда ли?).

Аз, буки, веди…

Как действовали армейские «педагоги»? «Вычерчивая на доске буквы, унтер, не останавливаемый ротным командиром, называет их не по звуковому методу, а так, «как в нашей деревне учили», т.е.: а, бе, ве, ге, де... При этом часто попадаются и такие староверы, которые говорят: «аз, буки, веди, глаголь»... и т.д., в чем, опять-таки, им никто не мешает. За весьма редкими исключениями, офицерство смотрит на эту «затею» как на не стоящую серьезного внимания и как выдуманную больше от безделья петербургскими «либеральными» генералами... В общем, вся эта огромная потеря времени в конечном итоге дает такие результаты, что кто до поступления на службу не умел читать и писать, тот и подавно не научится...»

Итак, автор статьи, несомненно хорошо знающий армейские реалии, достаточно критически относился к методике обучения грамоте в войсках. В то же время он подчёркивал роль офицеров, которые – в случае надлежащего выполнения своих обязанностей – могли бы справиться с этой задачей. Действительно, так и было; можно вспомнить хорошо нам известного Владимира Арсеньева. По воспоминания тех, кто служил с ним, он зачастую вёл общеобразовательные беседы с «солдатиками», читал им сказки и рассказы, пытался донести до них устройство мира, некоторые вопросы естествознания… Разумеется, в воинском уставе подобные функции не значились, и заниматься подобной деятельностью мог только сознательный и грамотный офицер.

Любопытно, что примерно те же выводы делал автор статьи в газете «Дальний Восток» 1905 года. Вот отрывок из неё: «Солдат – в общем малоразвитый человек, до крайности затрудняющий командование в бою, полуграмотный, неуклюжий, с дремлющими мозгами, часто не знающий даже русского языка – приходит он в войска и начинает впитывать в себя разнообразные сведения, о которых ранее не имел ни малейшего представления. Кто же учит эту массу, кто будит спящий мозг простолюдина, кто делает его крепким и ловким человеком? Очевидно, офицер, этот истинный труженик, который без громких фраз добросовестно делает свое незаметное дело, нередко перебиваясь с хлеба на квас и дичая в медвежьих углах, который в мирное время стоит на страже обывательской безопасности, а в военное – заливает кровью поля сражения».

Офицерский долг

Разумеется, офицеры были разные. Одни всё свободное время посвящали картам и водке, другие читали книги, пытаясь развиваться, что при службе, например, на Дальнем Востоке было довольно непросто. Но в целом можно сказать, что культуру и просвещение на окраину Российской империи во многом несли именно офицеры – как пехотные, так и морские. Не следует забывать, что все они обучались в военных заведения центральной части страны, а многие и непосредственно в «культурной столице», Санкт-Петербурге. И хотя в «медвежьих углах» не было театров, библиотек и музеев, само русское офицерство внедряло, высокопарно выражаясь, культуру в массы. Более того: стремление принести как можно больше пользы побуждало их даже изучать экзотические языки…

Вот журнал «Воздухоплаватель», 1906 год, статья под заглавием «Обучение воздухоплавателей восточным языкам». Основные аргументы её автора таковы: «Кто участвовал в последней войне, тот помнит, что значит незнание китайского языка; сколько потерь, непроизводительных трат денег и неудач случалось у нас только из-за отсутствия хороших честных переводчиков. В тех воинских частях, в которые случайно попадали офицеры, хотя бы мало-мальски понимавшие китайский язык, они приносили громадную пользу – такие части благоденствовали во всех отношениях. Надо полагать, что теперь знание этого языка еще более необходимо, так каждый понимает, что война на Дальнем Востоке не кончилась, а потому надо серьезно готовиться. А главным образом увеличить число лиц, знающих местные языки».

Автор считал, что для этого надо увеличить приём в «имеющийся во Владивостоке Институт восточных языков» – так иногда называли Восточный институт, образованный в октябре 1899 года (это было первое на Дальнем Востоке России высшее учебное заведение). Набранные на 1-й курс 60 студентов изучали в нём китайский (обязательный для всех), японский, корейский, монгольский и маньчжурский языки (студенты 2-го курса выбирали один из четырёх). О нём мы поговорим ниже, а сейчас вот о чём. Мало кто знает, что в связи с его открытием, а именно 1 июля 1899 года, был упразднён существовавший при владивостокской гимназии класс китайского языка. Он существовал с 1895 года, а бесплатно (!) в течение четырёх лет преподавал там переводчик Владивостокского окружного суда Всеволод Михайловский.

Любовь к иероглифам

Это был довольно известный в городе человек, бывший учителем городской прогимназии, гласным Владивостокской думы, членом Общества изучения Амурского края; за труды по обучению желающих китайскому языку в 1899 году он был награждён именными золотыми часами с цепочкой и жетоном. Язык он изучал в колледже Тун-вэнь-гуань в Пекине, основанном ещё в 1861 году для обучения китайцев иностранным языкам и наукам, то есть Всеволод Михайловский вполне мог считаться профессионалом. Тем не менее позже, в 1916 году, будучи вольнослушателем, он окончил ещё и китайско-маньчжурское отделение того самого Восточного института. Любопытен вопрос – имелся ли смысл в таком обучении и кто ходил на эти курсы? Об этом сообщала газета «Владивосток» в марте 1897 года, подводя первые итоги обучения.

«Уже прошел год со времени открытия переводчиком суда г. Михайловским курсов для изучения китайского языка. Считаем небезынтересным сообщить некоторые сведения... Занятия происходили два раза в неделю сначала в помещении Полицейского управления, а потом в зале музея Общества изучения Амурского края, где они продолжаются и до сего времени. Всех уроков в течение года было 80, по два часа каждый. Всех слушателей было 30 чел., из которых посещали: 4 человека – 1 урок, 2 – 2, 2 – 3, 5 – 5, 5 – 6, 2 – 8, 3 – 10, 3 – 20, 1 – 28, 1 – 30, 1 – 48, 1 – 60». Чиновников было 15, офицеров – 9, военных врачей – 2, частных лиц – 4. Как видно, состав был довольно случайным, но интеллигентным; а вот посещаемость явно не на высоте.

Что же касается каких-то успехов, газета приводила такой факт: один из слушателей этих курсов, товарищ прокурора Муравьев, во время болезни Михайловского выступал переводчиком в уголовном деле о китайцах, и те понимали его «без затруднений». Видимо, именно господин Муравьёв был единственным, кто посетил 60 уроков… Между тем нужда в профессиональных переводчиках, конечно, была, и в первую очередь в их появлении были заинтересованы местные власти. Надеяться на китайцев, которые кое-как растолкуют соотечественникам российские законы, указы и приказы, было по крайней мере несерьёзно. Ещё более опасным было доверяться им в делах военных.

Продолжение следует

Иван Егорчев, действительный член Русского географического общества

Комментарии

Авторизуйтесь с помощью соц. сетей


Подписаться на новости

Хочу читать:

Голосование и опросы

Пользуетесь ли вы правом на выбор зарплатного банка?
26.02.2024 — 31.03.2024
Нет, работодатель не дает возможности выбирать банк.
65%
26/40
Получаю зарплату наличными, а потом перечисляю куда хочу.
8%
3/40
Да, я самостоятельно выбрал зарплатный банк, и работодатель отреагировал на мое решение без негатива.
23%
9/40
Зарплатный банк предложил мне выгодные условия по кредитованию, поэтому менять его я не планирую.
5%
2/40

Добавить объявление