Популярное
14:41
16 апреля 2024
14:32
14 апреля 2024
17:02
15 апреля 2024
15:53
17 апреля 2024
17:57
18 апреля 2024
10:09
15 апреля 2024
12:44
16 апреля 2024
14:21
05 февраля 2017
1339
0
О повседневной жизни города порой лучше всего судить по печати прошлых времён. Вот и сегодня читателям предлагается небольшой экскурс по страницам газеты «Дальний Восток» 111-летней давности. Обзор, конечно, поверхностный, но он даёт представление о том, чем жил город в 1906 году.
Вода и телефон
Одна из главных городских проблем — водоснабжение. И гражданские, и военные власти долгие годы занимались ей с переменным успехом. Вот и в 1906 году состоялось очередное рассмотрение этой темы на думской комиссии.
«На днях состоялось заседание техническо-строительной комиссии, занявшееся обсуждением таких крупных вопросов, как водопроводный. Комиссия рассматривала предложение губернатора, в котором, как помнят читатели, шла речь о замене старого проекта на устройство водопровода новым, если это представляется, по мнению города, необходимым, или об оставлении старого. Комиссия постановила: городу необходимо выработать новый проект, ввиду изменившихся условий жизни города, как единственного русского порта на всем Дальнем Востоке».
Предложение морского ведомства предоставить ему участок земли близ Минно-артиллерийского городка для прокладки водопровода и проведения электричества в обмен на сумму в 50 тысяч рублей встретило отказ. Цитируем газету: «Комиссия постановила: предложение морского ведомства признать неприемлемым, ввиду незначительности предлагаемой суммы, а также ввиду неопределенности расходования земли и наличия условий, к водопроводу никаких отношений не имеющих». Интересно, сейчас городская дума смогла бы так категорично отказать военным морякам?
Другой насущный вопрос — телефонизация города. Газета писала: «Ввиду неполучения до настоящего времени ответа на представление города г. губернатору от 14 апреля с. г. по вопросу об устройстве в городе телефона, гор. управа обратилась вчера к губернатору с запросом, чем задерживается осуществление такого важного для города дела? При этом гор. управа просит губернатора снестись телеграфно с министерством внутренних дел, где в настоящее время находится на рассмотрении этот вопрос, о скорейшем его решении».
«Хунхузиада»
К сожалению, проблемой оставался и разгул хунхузов — китайских бандитских шаек. Они буквально терроризировали и Владивосток, и другие селения края, занимались кражами и разбоем, грабежами и убийствами. Практически не проходило и дня, чтобы в газетах не появлялось что-то об их нападениях. Такое «внимание» к бандитам даже породило новое, совершенно специфичное слово — «хунхузиада».
Вот обычные новости: «8-го июля, вечером, чинами полиции с помощью солдат задержаны на углу Суйфунской и Фонтанной ул. 3 хунхуза»; «Тремя городовыми задержаны 3 хунхуза около китайского театра, на Семеновской улице»; и просто факт: «Циркулируют заслуживающие доверия слухи, что во Владивосток прибыла на днях из Харбина шайка хунхузов в 40 человек. Полицией уже приняты соответствующие меры для поимки этой шайки».
Был опубликован и целый рассказ на тему «хунхузиады»:
«Помощник владивостокского полицеймейстера, г. Петров, получив сведения, что в одном из домов по Корейской улице свила себе прочное гнездо шайка хунхузов, взял 5 городовых и нагрянул туда. Дом этот трехэтажный; хунхузы заняли верхний этаж, чтобы за ними никто не следил. Шайка никак не ожидала появления полиции и мирно раскуривала опиум, вырабатывая план предстоящей «кампании». Г. Петрову было известно, что всех хунхузов должно быть 16 человек. Какого же было его удивление, когда в первой комнате пришлось столкнуться лицом к лицу только с 2-мя хунхузами. Полиция набросилась на разбойников, те, защищаясь, добрались до следующей комнаты и… моментально скрылись куда-то. Г. Петров случайно обратил внимание на потолок, где увидел нечто, похожее на отверстие. Толкнул — оказалось, что это дверца, ведущая на чердак. Недолго думая, г. Петров бросился туда, а за ним последовали городовые. Но хунхузов и след простыл. Все они скрылись, очевидно, через слуховое окно. В момент появления полиции хунхузы, несомненно, были все в квартирах — в последней комнате, но когда услышали шум, 14 человек бросились на чердак через отверстие в потолке, а двое из них, по уговору, остались в первой комнате, чтобы выиграть время. А затем уже и эти двое скрылись. При осмотре чердака г. Петров обнаружил нечто похожее на логовище. Здесь найдены: медвежьи шкуры, кинжал, револьвер, деревянный кобур от револьвера и полпуда опиума».
Стройки и парки
Конечно, город строился и в это послевоенное время. Вот самое начало строительства нового здания госбанка:
«Работы по сооружению новых зданий конторы государственного банка, по Светланской улице, будут закончены к 1-му января 1907 г. Впрочем, оборудование зданий — устройство электрического освещения, канализации и проч. — отнимет еще месяца три, так что оба здания конторы и банка будут готовы в окончательном виде к апрелю месяцу, а занятия в новом здании, как полагают, начнутся в первых числах мая. В первом, двухэтажном здании, довольно красивом на вид, будут производиться банковские операции, для каковой цели устроен громадный зал, а также будет помещаться и сберегательная касса. Второе здание, по фасаду двухэтажное, а во двор выходящее 4 этажами, сооружено под квартиры для банковских чиновников и служителей».
А вот парки за время войны, видимо, захирели.
«Когда-то сад «Италия» по ту сторону бухты был излюбленным местом для публики семейной, отдыхавшей в праздничные дни в этом саду от городской духоты и пыли. Для детей здесь были приспособлены и гимнастика, и «гигантские шаги» и др. развлечения. Теперь все это отошло в область приятных воспоминаний: сад приспособлен для «лысых младенцев» и саврасов, ищущих развлечений в обществе «интернациональных девиц».
— Приехали мы на днях, по старой памяти, в этот сад и потребовали себе чаю, — жаловался нам один весьма почтенный обыватель. — Лакей облил нас убийственно презрительным взглядом, а затем бесцеремонно заявил, что чаю нет, в особенности для гостей, привозящих из города свое печенье. Так и уехали «не солоно хлебавши», потому что не глотать же, в самом деле, расцениваемые здесь чуть ли не на вес золота спиртные напитки…
Жалоба резонная. Действительно, целесообразно ли сдавать этот единственный в городе хороший сад в аренду под шантаны и вообще трактирно-закусочные заведения».
Ну, прямо как в наше время…
Полицейский и офицерский подход
И опять о преступности — не только китайской.
«На протяжении короткого времени в таком крупном центре, как Владивосток, совершено три зверских убийства с целью грабежа. Они совершены просто: забираются грабители в квартиру с вечера или утром, режут, забирают, что им надо, уходят, а за сим в виде заботливости о беззащитных гражданах кем-то для чего-то ставятся часовые к ограбленной квартире и … все.
Казалось бы, если эта внушительная стража ставится для охраны имущества, недограбленного по неимению времени разбойниками, то следовало бы войти в положение часовых, которые томятся совершенно впустую. Вместо такой охраны жители города взывают к власти с просьбой оградить их жизнь, и во имя этого многие готовы пожертвовать добровольно часть из своего имущества…
Будем надеяться, что город войдет сам с ходатайством куда следует об усилении постов и при неимении средств обратится хотя бы к жителям за доброхотными подаяниями. Из этих средств можно будет купить будильник для спящей полиции».
Но вот интересный случай: в «Дальнем Востоке» было напечатано сообщение, позорящее офицера, и за его честь публично, на страницах той же газеты, заступился его командир. Приводим его письмо целиком.
«Г. редактор! В Вашей уважаемой газете появилось известие о побеге некоего Трофимова, служащего в Посьете у инженера Рутковского. Не могу, во имя правды, не написать Вам в опровержение нескольких слов.
Трофимов, бывший унтер-офицер вверенного мне Государем 7-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, пробывший в рядах полка две кампании — Китайскую и Японскую, заслужил три Георгиевских креста, мне отлично известен, и его как человека я хочу защитить от той позорной клеветы, которая возведена на него на столбцах Вашей газеты.
Во-первых, Трофимов из Новокиевска никуда не отлучался и не пытался скрываться; этому могут быть свидетелями как я, его бывший командир, так и г.г. офицеры вверенного мне полка, видевшие его, как раньше, так и теперь ежедневно. Что же касается кражи 40 тысяч, то смело могу заявить, что и красть было не у кого. Да, вероятно, и капитан Рутковский не откажется в подтверждении этого.
У инженера Рутковского с Трофимовым есть счеты по рубке и по поставке дров для новокиевского гарнизона, но это ничего общего с кражею не имеет. Кто в дровяном деле будет прав или виноват, — суд установит. А в заключение скажу, что дай Бог нам, доверителям, быть настолько честными и справедливыми, насколько честен и безукоризнен нами обвиняемый Трофимов.
Примите уверение в моем к Вам уважении. Полковник Сулевич».
Вот такие были понятия…
Иван Егорчев, член Русского географического общества