Павел Серебряков: «С теми, кто наживается на здоровье людей, нам не по пути»

В 2013 году Павел Серебряков был одним из самых молодых вице-губернаторов края. Сейчас, в 2017-м, он стал  одним из самых опытных. В 2013 году приморское здравоохранение «гремело» на всю Россию: истории с ошибочно сделанными прививками детям, неработающие ФАПы, острая нехватка врачей — все это делало славу громкой, но горькой. В 2017 году о краевых успехах тоже говорят, но совершенно в другом  ключе. Спасает жизни  санитарная авиация, эффективно выявляет ранние стадии заболеваний  автопоезд «Здоровье». О том, чем гордится Павел Серебряков и какие проблемы планирует решить в ближайшее время, «Приморская газета» беседует с профильным вице-губернатором, отвечающим за здоровье Приморья.  

— Павел Юрьевич, более четырех лет назад вас назначили ответственным за здравоохранение, социальное развитие и спорт в Приморском крае. После того, как пришли и оценили положение дел в каждой отрасли, не возникло желание отказаться? 

— Это было вполне осознанное решение. Я же не с улицы пришел в администрацию, вполне представлял, с чем придется работать. Более того, я думаю, что меня пригласили как одного из критиков отрасли — я же на тот момент был депутатом Законодательного собрания и как раз работал в составе комитета по социальной политике и защите прав граждан. Мы часто на своих заседаниях говорили о проблемах в этой сфере, разбирали причины происходящего. И в итоге, я думаю, мое назначение проходило по логике: «Критикуешь? Тогда приходи и исправляй». 

— Получилось исправить? 

— В процессе, скажем так. Что-то получилось, что-то — нет, что-то еще делаем. Это естественный ход событий. Но делать и в самом деле нужно было очень много. Допустим, здравоохранение. Вы помните, что происходило в отрасли в 2012-2013 годах? 

— Слабо уже, если честно. 

— Было очень много претензий как со стороны общественности, так и самих медиков к краевой системе. В обществе было определенное недовольство теми процессами, которые шли в медицине. Например, ФАПы — мы прекрасно помним, что было много претензий именно по организационным вопросам. На тот момент здравоохранение было краевое, а вот ФАПы ставили муниципалитеты, но отношение между краем и муниципалами никак увязаны не были: кто за что отвечает, из какого бюджета распределялись средства и так далее. С другой стороны, существовало четкое негативное информационное поле. Общий посыл был о том, что официальная медицина не справляется. Был совершенно запущен процесс информатизации здравоохранения. Запущен не том смысле, что направлен в работу, а как раз наоборот: груда оборудования в  больницах  валялась просто без дела. На столах врачей стояли  компьютеры, которые даже в сеть подключены не были. Дай бог, если хоть из коробок были вынуты. Вот с такой ситуацией я столкнулся, когда пришел работать. 

— Хорошо, а что удалось сделать по итогу четырехлетней работы? Что можете поставить себе в заслугу?

— Себе лично — практически ничего. Дело в том, что «Я» говорить в нашей сфере сложно, потому что в любом случае работает команда департамента здравоохранения, труда и социальной работы, физкультуры и спорта. «Я» в этом случае — командное лицо, которое выступает в качестве регулятора действий. В том количестве поручений, точек, задач я сам ничего делать не успеваю. Что удалось? Отрасль жива, развивается, выполняются все постановления, регламентирующие в том числе и заработную плату, у нас выстроена система подготовки специалистов — это, кстати, самое инертное направление. Вот как ни стараешься, но полностью закрыть потребность в медицинских работниках края своими силами невозможно. Даже если сейчас выйти на улицу и кинуть клич, то очереди из желающих поступать в медицинский не будет. 

На самом деле в тот момент, когда меня назначили вице-губернатором, медицину только-только перевели в краевое подчинение. И наследство, которое нам досталось, было в очень удручающем состоянии: здания, помещения не ремонтировались десятилетиями. По оценке специалистов, на момент передачи нам сети учреждений здравоохранения только на текущий ремонт (это чтобы заделать дыры и поддержать в более или менее работающем состоянии здания больниц и поликлиник) требовалось более семи млрд рублей. Подчеркиваю, речь идет о 2013 годе — периоде до скачка цен, роста доллара и пересчета. Причем вложить семь млрд мы должны были одномоментно. Даже сейчас это крайне существенные деньги, а тогда сумма была просто астрономическая, и выделить ее сразу было нереально. С тех пор мы как-то наладили процесс выделения средств, организацию планового ремонта, покупку оборудования. Мы запустили в работу то, что стояло в коробках. Интенсивность оказания высокопрофессиональной помощи  возросла в разы. 

— А специалисты есть, которые могут работать на этом оборудовании?

— Объективно говоря, по-разному. Но во многих случаях на помощь приходит телемедицина. Допустим, в Кавалерово нет какого-то узконаправленного специалиста, тогда по каналам связи снимки передаются в краевую больницу, где их описывает профессионал. 

— Нехватка кадров по-прежнему актуальна?

— Более чем. Врачей реально не хватает. Но после внедрения системы электронной записи мы хотя бы можем контролировать рабочий день врача и точно знать, что он не отправляет пациентов по платным клиникам. А еще мы собираемся полностью убрать функцию записи пациентов в регистратуре. 

— Недавно врио губернатора сообщил о достигнутой договоренности с Ольгой Голодец о том, что часть выпускников российских  вузов  будут направлены в Приморье. Как ожидается, среди приехавших в край будут и врачи. А сами мы никак не можем закрыть потребность в медиках? 

— Смотрите, как в любой отрасли, есть баланс прибытия и убытия. В Приморье пока небольшой минус сохраняется: все же выбывает больше. Причины разные, например, выход на пенсию или же переезд в другие регионы. Сейчас у нас номинальный дефицит составляет примерно две с половиной тысячи. Это по нормативам Минздрава. Если же брать реальные данные, то краю достаточно будет примерно полторы тысячи врачей, и тогда мы закроем все ставки, даже будет из кого выбирать. Да, подчеркиваю, мы говорим именно о врачах, потому что по младшему медицинскому персоналу данные другие. Сейчас мы готовим территориальную карту края: где и какие специалисты нам нужны. Кроме того, нам же необходимо сейчас продумать и следующий шаг: создать им комфортные условия для жизни. Это и жилье, и возможности для создания семьи — нам же надо, чтобы молодой человек к нам приехал, влюбился, женился и остался здесь жить. 

— Программы поддержки типа «Земский доктор» помогают в этом?

— Да, и очень неплохо себя проявляют. Более того, со следующего года у нас заработает «Земский фельдшер» — замечательная программа, которую мы очень долго ждали. И еще со следующего года у нас пойдет программа «Земский доктор по малым городам» — в нее войдут населенные пункты численностью до 50 тысяч человек. Эта программа стимулирования тоже даст свой импульс в кадровом развитии. Конечно, мы тоже на уровне края занимаемся решением вопроса, но прорыва в этом плане не намечается: объективно говоря, своих ресурсов не так и много.

— Кстати, когда вы пришли на пост вице-губернатора, то говорили о необходимости разделять позиции главврача и директора лечебного учреждения. Получилось?

— Сложно, очень сложно. У нас нет такого количества людей и тем более нет такого количества грамотных управленцев. Точнее, даже не так. У нас сейчас подобралась очень неплохая команда, которая справляется со всеми задачами и в которой каждый человек на своем месте. Но если говорить об идеальном варианте развития ситуации, то должно быть разделение обязанностей. Понятно, что главврач должен решать вопросы именно лечебной части, а директор — хозяйственной. Смотрите, любая больница — это примерно 500 человек работающих. Плюс пациенты. С ними тоже надо работать, общаться, объяснять и регулировать поток. То есть получается примерно 1 000 человек в подчинении. Это очень крупное предприятие. Сколько у нас такого уровня компаний в Приморье? Единицы. А сколько человек, которые способны управлять такими коллективами? Еще меньше. Если бы у нас был запас управленцев такого уровня, то мы бы, наверное, в крае совсем по-иному жили. Когда человек семь лет учится в мединституте, затем совершенствуется в профессии, повышает квалификацию, а потом ему говорят: «Все, занимайся хозяйственными вопросами», у него, естественно, наступает ступор. Он не понимает, куда ему идти и за что хвататься. Конечно, мы учим людей, помогаем, но все же скамейки запасных из грамотных управленцев очень не хватает. 

— Павел Юрьевич, сегодня в государственных клиниках становится все больше платных услуг. Это правомерно? 

— Мы несколько раз с депутатами обсуждали этот вопрос. Но если объективно смотреть на ситуацию, никто не знает, как ее разрешить. Дело в том, что с платных услуг большая часть (60%) идет врачу. Мне кажется, что проблема у нас решится, как только сфера наполнится кадрами. Тогда мы уйдем от платных услуг, уйдем от хамства и непрофессионализма врачей. Потому что медик будет знать, что с ним могут распрощаться без сожалений. Мы введем черный список тех врачей, которые допустили фатальные ошибки или же проворовались. Я очень люблю всех своих медиков, они у нас в крае на вес золота, но точно так же я всем  главврачам говорю: «Расставайтесь со специалистом сразу, как только возникли сомнения в том, что с этим человеком вам по пути».

— Павел Юрьевич, скажите, на что у вас не хватает времени? 

— Честно говоря, ни на что не хватает. А так… В первую очередь от моей загруженности страдает семья. Если в 9 вечера прихожу домой, то для моих домашних это счастье. Бывают счастливые случаи отпусков, которые одним махом тратятся на хобби. Вот, собственно, и все. Остальное время — работа. 

— В чем главный секрет жизни для вас? 

— Надо любить людей и относиться к ним так, как хотел бы, чтобы они относились к тебе.