В поселке удэге готовы к переменам: до конца года в Приморье появится нацпарк Бикин

Не поверили

– Первая история с удочерением печальная была, – рассказывает Галина, и сразу оговаривается, что имен называть не станет. – Мы ту девчушку как увидели в детском доме, так сразу и решили – на казенной кровати она больше спать не будет. Взяли домой, сначала на лето, на пару месяцев. Так положено. Время пришло, мы поехали в детский дом документы оформлять, чтобы забрать совсем.

В детдоме выяснилось, что у малышки есть два старших брата. Разлучать по закону их было нельзя. А троих удэгейцам не отдали. Просто потому что у Василия не было в Красном Яре постоянной работы.

– В общем, отказали нам, – говорит Василий. – Вроде как не прокормим, не обучим. Поплакали мы с малышкой, а что делать? Осталась она в казенных стенах.

Каленчуга пробовали навещать девочку, но им и это запретили, не дали «травмировать детскую психику». Больше они не виделись. И Василий, и Галина уверены – малышка их ждет.

– Мы ее обязательно заберем – когда вырастут ее старшие братья, а здесь будет национальный парк. Тогда отец обязательно работу найдет, – уверен старший сын Роман.

Без здоровья хоть на Чукотку

В семье Каленчуга знают, что такое настоящая беда. Она пришла к ним тогда, когда глава семейства Василий, охотник, добытчик и кормилец, вдруг стал инвалидом. С Василием Каленчугой случилось именно так. После операции, которую ему пришлось перенести, все, что он может дать двум сыновьям и двум дочерям – это любовь да наука. Охота, рыбалка, сбор дикоросов – традиционные промыслы остались в прошлом. Но зато дети учатся у отца силе и мужеству, и еще главному – пониманию того, что для уверенности в будущем одного умения тихо ходить по тайге и метко стрелять зверя – мало. Нужна профессия, дело, образование.

Галина с маленькой Валерией действительно были вынуждены уехать на Чукотку, и живут там весь учебный год. Прилетают только на каникулы. Мама зарабатывает деньги, которых в школе Красного Яра не заработать.

– Правда, сегодня мальчишки уже подросли и помогают нам, – говорит Василий. – Но обучение старшей дочки в Китае обходится недешево.

Сыновья Виталия и Надежды Адян строят дом. Фото Глеба Ильинского

Да и работа у ребят не так чтобы желанная. Галина очень беспокоится за старшего, он завербовался на армейскую службу. Мать в тревоге – на границах большой страны неспокойно. А удэгейцы еще с Великой Отечественной считаются лучшими стрелками. Вдруг заберут?

– Скорее бы уже решилось все с национальным парком, - мать пытается скрыть беспокойство. – Уверена, Василия с его знанием и опытом без работы не оставят. Тогда и я вернусь – я же не просто директор школы, а преподаватель английского и переводчик. Дочка моя работу найдет, уверена – среди иностранных гостей будет немало китайцев. И сын сможет армию оставить, если сам захочет. Нам говорят, что много рабочих мест будет, особенно для коренных жителей Красного Яра.

Устроит(ь) всех

Рабочих мест в будущем национальном парке Бикин будет действительно много. Пока предполагают, что не менее 220. С развитием учреждения будет развиваться и база вакансий.

– Мне кажется, что многим семьям это поможет, – Алексей Уза знает, о чем говорит – до того, как стать охотником, он был и главой поселения Красный Яр, и директором советского заготовительного госхоза. – К кому-то дети вернутся, кто-то просто работу найдет, а кто-то получит возможность подняться по карьерной лестнице.

По словам составителей «списка вакансий», это действительно так – в будущем национальном парке найдется работа как для специалистов с высшим образованием, так и для тех, кто окончил лишь профессиональные училища. Будет шанс устроиться на работу даже у тех, кто пока образования не получил – например, в службе охраны Национального парка запланирована часть рабочих мест, не требующих специального образования или высокой квалификации – 25 пожарных сторожей, будут нужны и сезонные работники. Опытные охотники, знающие тайгу, всегда смогут рассчитывать на место в отделе охраны – всего в нем будет более 50 рядовых специалистов, не считая ответственных инспекторов. Останутся у дел и те, кто занимается традиционными видами искусств – песнями, плясками и сувенирами. Но гораздо больше интересных предложений будет ожидать молодых специалистов с профильным образованием – двум научным центрам будут необходимы териолог, геоботаник, ихтиолог, орнитолог, этнограф, специалист по рекреации, лесовод и многие другие.

Одян пока одни

Виталию Ильичу Одян за семьдесят. Однако он, как и его жена Надежда Алексеевна, выглядят на удивление молодо. Да чувствуют себя так же.

– Давно на пенсии, – смеется Надежда Алексеевна, глядя на супруга. – Пора бы уже и угомониться, а ему все неймется. Вот, гостевой домик для детей-внуков выстроил…

Поселок Красный Яр. Фото Глеба Ильинского

Выстроить-то его охотник Одян выстроил, но домик пустует. Пожилая чета удэгейцев уверяет, что пустует он всего первый год, но по глазам видно – даже это их здорово расстраивает.

Попробовали бы не постараться! У такого отца не забалуешь – преподавательский стаж у Виталия Ильича 48 лет, и все в одной школе. Вначале устроился на работу учителем… музыки. Потом стал и уроки труда вести. Учебник за учебником, образование за образованием, и стал трудовик-песенник преподавать уже и географию, и черчение, и физику, и даже астрономию… Само собой, в свободное от охоты и рыбалки время. Охотник он потомственный, отец в войну снайпером был.

– На самом деле, совмещение основной работы с нашими традиционными занятиями не просто возможно, но еще и полезно. Дисциплинирует! – уверен учитель со стажем. – Нам одно другому никогда не мешало. Но некоторые, к сожалению, считают иначе.

Главное – начать

Учеба и освоение новых видов деятельности дается удэгейцам легко. Доказательство: все представители молодого поколения, из тех, кто сделал выбор в пользу вузов, – золотые медалисты. Но инертность коренных жителей Севера и Дальнего Востока отмечают и ученые, и социологи. Есть в Красном Яре и те, кто даже в расцвете сил работой на благо общества не сильно озабочен. Сказываются долговременные преференции, которые оберегают малые народности от реалий жизни. Безусловно, правильные преференции. Досталось коренным народам после революции и после Русско-японской войны – в начале прошлого века почти каждого пятого удэге, нанайца или ороча подозревали в шпионаже в пользу Японии, и в лучшем случае просто сгоняли с родных мест. Но есть у государственной опеки и обратная сторона. Не хочется малым народностям выходить из этой зоны комфорта. Но дело все в том, что выйти все равно придется. Еще недавно стоял вопрос, куда: в разграбленный лес или в бережно сохраненный. Сегодня этот вопрос, слава богу, не стоит.

– После создания национального парка за природу можно быть спокойными, – заявляет Алексей Кудрявцев, член инициативной группы по созданию парка «Бикин». – Но самое главное, что и местное население однозначно будет жить на передовой территории. Более того – останутся полноправными ее хозяевами, а значит, смогут решить свои жизненные, человеческие, или, как говорят, бытовые проблемы. Взять ту же дорогу. Съездить сегодня в Лучегорск – целое приключение. Привезти стройматериалы – проблема. Наладить связь со своими же участками – проблема вдвойне.

Да что там говорить, даже бензин здесь стоит иногда больше сорока рублей литр – доставляют его канистрами. А бензин – это лодки. Это рыбалка.

– Национальный парк –  это почти национальная идея, – говорит Алексей. – Не зря его уже записали в наследие ЮНЕСКО, а президент и премьер взяли его создание под особый контроль. Я очень люблю этот народ, у меня жена – удэге, но ему пора взрослеть. Как нации, как этнической группе, у которой большой потенциал. Ведь создав парк, мы не только сохраним уникальную территорию и ее природу, мы сохраним ее историю, ее людей. Мы начнем новую историю северного Приморья, и будем писать ее сами, коренные народы и мы.